Империи смертны так же, как и люди. И так же, как у людей, проблема империй не только в том, что они смертны. Проблема империй в том, что они бывают внезапно смертны. Великой империи гуннов потребовалось всего несколько лет, чтобы исчезнуть без следа после смерти своего ужасного вождя Аттилы.
Денежная эмиссия, контроль над ценами, пожизненное распределение, духовные скрепы и транзит власти. Император Диоклетиан тысячу семьсот лет назад поставил все эти эксперименты над Римской Империей. Империя их пережила. У императора не получилось.
«Люди видят, читают, обсуждают и, что самое страшное, начинают сомневаться», - посетовал Игорь Сергеенко, глава администрации Лукашенко. Честно и без лишних рефлексий определил главную проблему современного исторического воспитания. Что власти ни делают, а все переписать историю в соответствии со своими представлениями о прекрасном пока не получается.
«Задержаны семь сотрудников Национального архива». «Массовые облавы в Гомеле». «Как минимум девять человек задержаны в Березе». За последние три года такие новости стали в Беларуси привычными, как прогноз погоды. А террор превратился в главный инструмент государственной политики. Надежды, что однажды власть сама, по доброй воле, притормозит репрессии, всякий раз оказывались пустыми иллюзиями. Исполнители террора наслаждаются безнаказанностью, доносчики и идеологи чувствуют себя всемогущими. Больше двухсот лет назад, во времена Великой французской революции было примерно то же самое. Однажды встав на путь террора, революционное правительство уже не могло остановиться. Для них эта дорога закончилась на гильотине.
Иногда кажется, что все потеряно и надежды не осталось. Все сражения проиграны, и враг слишком непобедим. Сил бороться больше нет, а полная и безоговорочная капитуляция выглядит лучшим выходом из положения. Тогда стоит вспомнить, как римляне построили свою великую империю. Они это сделали не потому, что никогда не терпели поражений. Они просто не умели правильно проигрывать. Вернее, не умели признавать свое поражение.
Кампания по возвращению беларусов набирает информационные обороты. Поэтому после уезжающих и остающихся можно было бы взглянуть на возвращающихся, если бы эта категория была более многочисленной. Но феномен “возвращенства” существует, и беларусы - не первые, кому придется решать эту дилемму.
На днях Кремль признал, что Владимир Путин встречался с Пригожиным и другими руководителями мятежа. Обсуждали, говорят, вопросы будущего трудоустройства. Чем больше выясняется подробностей о пригожинском мятеже, тем ниже падает авторитет российской власти. Хотя уже в первый день казалось, что дальше ему падать некуда. А ведь, как показывает пример короля Англии Ричарда II, власть, потерявшая уважение, может перестать быть властью.
Вытеснение частного бизнеса, государственное регулирование цен и пристальный контроль. После 2020 года беларуские власти перестали притворяться, что они строят какую-то там рыночную экономику. И сделали это с восторгом. Ведь во времена, когда трава была зеленее, а девушки красивее, наших будущих вождей учили, что социализм – самая прогрессивное государственное устройство. На самом деле это, конечно, не так. Социализм – идеология не будущего, а прошлого. Возможно, в этом состоит секрет его привлекательности. Самое первое социалистическое государство на земле было построено четыре тысячи лет назад в Шумере.
По совету друзей (не уверен, что они мне все еще друзья) посмотрел программу на СТВ про историческую правду. Там правильная молодежь спорила с более правильной молодежью о том, что такое историческая правда и сколько за нее нужно давать. Пять лет тюрьмы или десять лет колонии.
Во времена политической нестабильности и гражданской неустроенности становится популярным лозунг «кто не с нами, тот против нас». И белорусская ситуация тут не исключение, а совсем наоборот — поиск врагов в последнее время происходит в промышленных масштабах.
