Photo by Chris Czermak on Unsplash
Иногда кажется, что все потеряно и надежды не осталось. Все сражения проиграны, и враг слишком непобедим. Сил бороться больше нет, а полная и безоговорочная капитуляция выглядит лучшим выходом из положения. Тогда стоит вспомнить, как римляне построили свою великую империю. Они это сделали не потому, что никогда не терпели поражений. Они просто не умели правильно проигрывать. Вернее, не умели признавать свое поражение.
Древние считали Эпирского царя Пирра выдающимся полководцем. Ставили его наравне с Ганнибалом и Александром Великим. Поэтому, когда у греческого города Тарента, расположенного на юге Италии, началась война с Римом, греки обратились за помощью к царю Эпира.
И Пирр охотно пришел на помощь. Во-первых, у великого полководца всегда не хватало денег, а тарентийцы обещали щедро заплатить. А во-вторых, Пирр рассчитывал выкроить себе в южной Италии небольшое царство.
В первой же битве Пирр подтвердил свою репутацию. Он наголову разгромил римское войско, вдвое превосходившее его армию численностью. Но победа царя не обрадовала, потому что потери оказались слишком велики. Пирр решил, что нет смысла продолжать итальянскую авантюру и готов был заключить с Римом мир, как только Рим об этом попросит. Потому что ему, как победителю, просить первым было неприлично.
Время шло, а римляне о мире не просили. В конце концов царь понял, что либо эти варвары не знакомы с правилами приличия, либо просто стесняются спросить. Поэтому он отправил в Рим неофициального посланника для проведения переговоров об обмене военнопленными. На самом деле посланник должен был узнать настроения в Городе и намекнуть влиятельным людям, что если они хотят о чем-то попросить царя, то не надо стесняться.
Прибыв в Город, посланник обнаружил, что никакого посольства к царю римляне действительно не собирают. А собирают вместо посольства новую армию. Но посланник был опытным человеком и хорошо знал свое дело. Встречаясь с сенаторами он объяснял, что на самом деле, глубоко в душе, царь очень ценит и уважает римлян. Что ничего он не хочет, кроме как иметь с Римом полное взаимопонимание и вечную дружбу. А от римлян он требует сущий пустяк – нужно просто попросить царя о мире.
Рим тогда был молодым городом, сенаторы — людьми неискушенными в большой политике, а царский посланник — тонким дипломатом. Многие влиятельные люди в римском правительстве стали склоняться к мнению о том, что царская дружба — это не слишком высокая цена за проигранное сражение.
В конце концов сенат назначил заседание, чтобы обсудить мирные переговоры. Возможно война на том бы и кончилась, если бы не слепой, но могучий старик Аппий Клавдий. На заседание его принесли на носилках. Могучий старик взял слово и сказал, что лучше бы он оглох, чем ослеп, чтобы не слышать позорные разговоры о мире с непобежденным врагом. Что если сенат согласится на мир, то Рим ждет вечный позор.
Сенаторы устыдились, и идея о мирных переговорах как-то заглохла. Царю был направлен официальный ответ о том, что никакой мир с ним невозможен, пока царское войско остается на территории Италии. Новая римская армия отправилась в поход.
И снова царь победил. И снова он был очень не рад своей победе. Именно после битвы при Аускул в ответ на поздравления с победой Пирр сказал свои знаменитые слова: «Еще одна такая победа и я останусь без войска». Потому что после этой битвы у царя осталась чуть больше половины армии.
Наплевав на приличия и дипломатические правила царь сам предложил Риму мир. А в качестве жеста доброй воли освободил всех римских военнопленных. Казалось, самое время было договориться. Но нет. Миротворческий процесс опять не задался. На предложения о мире сенат ответил, что переговоры не начнутся, пока Пирр «не отплывет с войском обратно на тех же кораблях, на которых он прибыл». Всех пленных, после того как они справили с семьями римский праздник Сатурналий, вернули царю обратно.
После этого война продлилась еще четыре года. В последней битве римляне снова не выиграли. Но и у царя в ней не получилось победить. От армии, которую он привел с собой в Италию, осталась едва четверть. Остатки этого войска царь погрузил на корабли и вернулся с ними домой. А у Римской Республики появилось новое, негласное правило – никогда не вести переговоры с врагом пока враг побеждает.
Этот принцип особенно ярко проявился через шестьдесят лет, во время самой тяжелой войны, которую довелось вести Римской Республике. Войны с Ганнибалом. К тому времени война длилась уже два года. Ганнибал разгромил римские армии в трех больших сражениях. Чтобы переломить ситуацию консулы собрали войско в 90 тысяч человек. У Ганнибала было в два раз меньше людей.
И все равно в битве при Каннах римская армия потерпела сокрушительное поражение. Пятьдесят тысяч римлян погибли, пятнадцать тысяч попал и в плен. Город погрузился в траур. Не было семьи, которая бы не потеряла в этой битве родных. Казалось, что у римлян не было другого выхода, кроме как согласиться на мир на условиях победителя.
В отличие от Пирра, Ганнибал не стал ждать, пока побежденные приползут к нему на коленях просить пощады. Он первым отправил в Рим посольство с мирными предложениями. Вполне умеренными, учитывая тяжесть поражений, которые понесли римляне и то, в какой безнадежной, на первый взгляд, ситуации они оказались.
Однако сенат отказался вести переговоры. Заявил, что Рим готов обсуждать мирные инициативы не раньше, чем Ганнибал уйдет из Италии, выведет гарнизоны из захваченных городов, выдаст перебежчиков, а правительство Карфагена заплатит Риму контрибуцию. Конечно, это выглядело полным безумием. Ведь у Рима не осталось даже армии.
И все же Ганнибал сделал вторую попытку. Он предложил сенату обсудить возвращение военнопленных, надеясь, что эти переговоры плавно перетекут в переговоры о мире. И снова сенат отказался. Ответил, что римляне привыкли вести переговоры только с побежденным противником об условиях его капитуляции. А чтобы ни у кого не возникло дурного искушения начать сепаратный мирный процесс, сенат принял специальный закон, запрещавший произносить слово «мир» в публичных местах. Вместо этого консулы вооружили бедняков и призвали в армию рабов. Война продолжилась.
Но Ганнибал все еще верил в благоразумие римлян. Что простимулировать миротворческие настроения он двинул свои войска на Город. Благо достойной упоминания армии в Риме на тот момент не было.
Войско Ганнибала расположилось под стенами Рима, и великий полководец стал ждать, пока сенат одумается и пришлет к нему послов для мирных переговоров. Все-таки копьем и добрым словом можно добиться куда большего, чем просто добрым словом. Как раз тогда у римлян появилась пословица «Ганнибал у ворот». Которая означала, что дела идут хуже некуда.
Но войско стояло у городских стен, а послы все не приходили. Ганнибал уже сам стал намекать про мирный процесс, избежать бессмысленных жертв и прочие вечные ценности, но все без толку. А потом он узнал, что поле, на котором расположилась его армия, было продано на аукционе за обычную цену. То есть вообще без скидки на стоявшие на этом поле вражеские войска. И тогда Ганнибал понял, что стоять под городскими стенами и дальше совершенно контрпродуктивно.
После этого эпизода война длилась еще десять лет. Все-таки это была самая тяжелая война, которую вела Римская Республики. Римляне по кусочку отгрызали захваченные Ганнибалом территории, пока римская армия не высадилась, наконец, в Африке, и Ганнибалу не пришлось вернуться на защиту родного города. Он потерпел поражение, и сенат Карфагена запросил мира. В отличие от римлян, карфагеняне умели признавать свои поражения.
А вот римляне долго не могли этому научиться. Такой у них был массовый психологический дефект. Со временем римляне от него излечились и примерно тогда начался упадок Римской Империи. Но за столетия, которые сделали Рим великим, римляне проиграли множество битв и выиграли все войны. Потому что нельзя проиграть, если ты жив и если сам не признал поражения. Если вопреки всем неудачам продолжаешь бороться до полной победы.
