Денежная эмиссия, контроль над ценами, пожизненное распределение, духовные скрепы и транзит власти. Император Диоклетиан тысячу семьсот лет назад поставил все эти эксперименты над Римской Империей. Империя их пережила. У императора не получилось.
Это было навсегда, пока не кончилось. Так часто бывает с автократиями. Чаще, чем представляют их бессмертные лидеры. Ведь чем прочнее выглядит стабильность, тем она ненадежнее. Особенно, если эта стабильность зависит от одного человека. Страна, где воля правителя не связана никаким законом, сожжение книг и поиски бессмертия. Первый китайский император умер, отравившись пилюлями вечной жизни. Его династия, которая должна была править десять тысяч поколений, пережила своего основателя на четыре года. Вечность оказалась короткой.
«Задержаны семь сотрудников Национального архива». «Массовые облавы в Гомеле». «Как минимум девять человек задержаны в Березе». За последние три года такие новости стали в Беларуси привычными, как прогноз погоды. А террор превратился в главный инструмент государственной политики. Надежды, что однажды власть сама, по доброй воле, притормозит репрессии, всякий раз оказывались пустыми иллюзиями. Исполнители террора наслаждаются безнаказанностью, доносчики и идеологи чувствуют себя всемогущими. Больше двухсот лет назад, во времена Великой французской революции было примерно то же самое. Однажды встав на путь террора, революционное правительство уже не могло остановиться. Для них эта дорога закончилась на гильотине.
Иногда кажется, что все потеряно и надежды не осталось. Все сражения проиграны, и враг слишком непобедим. Сил бороться больше нет, а полная и безоговорочная капитуляция выглядит лучшим выходом из положения. Тогда стоит вспомнить, как римляне построили свою великую империю. Они это сделали не потому, что никогда не терпели поражений. Они просто не умели правильно проигрывать. Вернее, не умели признавать свое поражение.
На днях Кремль признал, что Владимир Путин встречался с Пригожиным и другими руководителями мятежа. Обсуждали, говорят, вопросы будущего трудоустройства. Чем больше выясняется подробностей о пригожинском мятеже, тем ниже падает авторитет российской власти. Хотя уже в первый день казалось, что дальше ему падать некуда. А ведь, как показывает пример короля Англии Ричарда II, власть, потерявшая уважение, может перестать быть властью.
Вытеснение частного бизнеса, государственное регулирование цен и пристальный контроль. После 2020 года беларуские власти перестали притворяться, что они строят какую-то там рыночную экономику. И сделали это с восторгом. Ведь во времена, когда трава была зеленее, а девушки красивее, наших будущих вождей учили, что социализм – самая прогрессивное государственное устройство. На самом деле это, конечно, не так. Социализм – идеология не будущего, а прошлого. Возможно, в этом состоит секрет его привлекательности. Самое первое социалистическое государство на земле было построено четыре тысячи лет назад в Шумере.
Во времена политической нестабильности и гражданской неустроенности становится популярным лозунг «кто не с нами, тот против нас». И белорусская ситуация тут не исключение, а совсем наоборот — поиск врагов в последнее время происходит в промышленных масштабах.
