Проблемы образования, активно обсуждавшиеся в период пандемии и удаленки, отошли на второй план. Минобр рапортует об успехах вступительной кампании, высоких баллах и конкурсах. А параллельно полным ходом идет разрушение системы образования, отток кадров и учеников. Трансформация образования сейчас — предмет активных дискуссий во всем мире. Но Беларусь осталась в стороне. Признавать и обсуждать проблемы никто не готов.
Вот бывает, напишешь что-то, а потом вычеркнешь — чтоб не подсказывать. Прошлая колонка про предвыборные нарративы Лукашенко сперва называлась “Будут жестить и грабить”. Мол, и гайки закрутят, и у нелояльных добро отберут, а кому надо — отдадут. Но подсказывать неохота — так что вторую составляющую тогда решено было отложить до лучших (в смысле худших) времен. Однако почти сразу снизу постучали.
«Падение рождаемости происходит несмотря на колоссальные усилия, которые прилагает государство для ее увеличения.» Такая простая и такая знаковая цитата. И крик души: ну мы ж так стараемся, почему ж не получается? Ответ в той же цитате дальше: все дело в нашей лености. А государство правильно все делает. Это же очевидно. Но постойте: рождаемость что, правда падает? Данные ведь закрыты, и мы-то думали, что их закрыли, чтобы не показывать наши успехи недоброжелателям. Так что ж там с той рождаемостью?
В понедельник Евростат опубликовал данные о выдаче странами ЕС первичных разрешений на пребывание, из которых следует, что за последние пару лет Беларусь покинули сотни тысяч человек. Массовый исход уже начал оказывать негативное влияние на состояние беларуской экономики, которое будет становиться только сильнее. Однако, беларуские власти не заинтересованы в возвращении уехавших и считают, что сиюминутная политическая стабильность важнее, чем перспективы развития, считает эксперт исследовательского центра Beroc Дмитрий Крук.
Россия и Беларусь начали активную подготовку к электоральным кампаниям. Причем, по условиям военного времени, мобилизация будет полной. А для достижения плановых результатов может потребоваться новое закручивание гаек. Кажется, оно уже началось.
Отношения Путина и Лукашенко – скрепа, от которой зависит кредитование, поддержка репрессий, использование беларуских территорий для войн. Пригожинский поход на Кремль и приют для вагнеровцев в Беларуси, казалось, могли создать перекос в этих отношениях в сторону Лукашенко, который в глазах обычного россиянина спас Москву от мятежников. Как воспринимается Лукашенко Москвой после мятежа, может ли он использовать вагнеровцев для похода на Кремль 2.0 и способен ли удержать власть после падения путинского режима? Об этом Plan B поговорил с научным сотрудником Берлинского центра Карнеги по изучению России и Евразии Максимом Саморуковым.
Как подсчитал Plan B., только на ресурсе rabota.by сейчас размещено более тысячи вакансий от работодателей с капиталом из так называемых «недружественных стран». Что заставляет их в условиях ужесточающихся санкций и полувоенной обстановки нанимать кадры на свои фабрики, в магазины и офисы на территории Беларуси? И, собственно, заниматься развитием местных бизнесов?
Кампания по возвращению беларусов набирает информационные обороты. Поэтому после уезжающих и остающихся можно было бы взглянуть на возвращающихся, если бы эта категория была более многочисленной. Но феномен “возвращенства” существует, и беларусы — не первые, кому придется решать эту дилемму.
Этот тренд вернулся из далеких 90-х в прошлом году. Из-за проблем в российской нефтедобыче и «Янгпур», и «Юкола-нефть» резко минуснули по прибыли, а сервисное подразделение «Белоруснефти» и вовсе закончило 2022-й с убытком. В этом году случилось перенасыщение молочного рынка, и вклад беларуских молокозаводов в это существенен. В итоге машиностроение в лице «старичков» БелАЗа, МТЗ, «Гомсельмаша», МАЗа и прочих стало главной надеждой Минска на текущие и будущие сверхприбыли на рынке союзника.
На днях Кремль признал, что Владимир Путин встречался с Пригожиным и другими руководителями мятежа. Обсуждали, говорят, вопросы будущего трудоустройства. Чем больше выясняется подробностей о пригожинском мятеже, тем ниже падает авторитет российской власти. Хотя уже в первый день казалось, что дальше ему падать некуда. А ведь, как показывает пример короля Англии Ричарда II, власть, потерявшая уважение, может перестать быть властью.
