В Беларуси, как стало известно накануне, умер уже пятый политический заключенный. 64-летний активист Игорь Ледник отбывал трехлетний срок за «клевету на Лукашенко». Политзаключенный имел инвалидность второй группы из-за проблем с сердцем. Но судья Татьяна Шотик приговорила его к тюремному сроку.
После очередной смерти в беларуской колонии и убийства Алексея Навального в российской колонии, появилось иллюзорное представление, что у Лукашенко остался последний шанс отмежеваться от той бездны, в которую он в связке с Путиным летит, — выпрыгнуть из горящего поезда, отпустив всех политзаключенных в обмен на личные гарантии безопасности от Запада.
Plan B. поговорил об этом с бывшим дипломатом и сотрудником МИД, политическим аналитиком Европейского совета по международным отношениям (ECFR) Павлом Слюнькиным.
— Сейчас такой момент, когда кажется, что Лукашенко стоило бы помолчать и немного задуматься. Не о стране, не о власти, а о своей собственной безопасности, учитывая, в какой «нерушимый союз» и с кем он ввязался. Но он угрожает войной НАТО.
— Я думаю, что он вполне себе четко представляет, куда движется мир. У него есть контакты с тем, кто этот мир пытается столкнуть в бездну. Он с ним [Путиным] регулярно встречается. Поэтому представление Лукашенко о том, что нас может ждать в будущем, может быть гораздо лучше нашего с тобой.
У него есть доступ к Путину, который делится с ним пусть не всеми тайнами, но хотя бы каким-то планами, мыслями. А Лукашенко может на основании этих разговоров и внутренних данных догадываться о его дальнейших военных шагах. Думаю, исходя из этого он выстраивает свою общественную и внутреннюю коммуникацию, принимает решения.
Не исходя из того, что было бы хорошо и правильно в мирные времена, а исходя из того, что впереди, вполне возможно, маячит самая настоящая глобальная война. То, что он сегодня пугает общество войной, это не его выдумка или сумасшествие. Такие рассуждения сейчас очень актуальны и для политической повестки западных стран. Там многие политики и эксперты говорят о возможности большого конфликта.
— Согласна, сейчас вероятность большой войны с Западом возросла кратно. И Путин, и Лукашенко при таком варианте уверены, что войну они выиграют. Но на самом деле никто не знает, как все пойдет. Что насчет инстинкта самосохранения у Лукашенко? В этом ему никогда нельзя было отказать.
— Дело в том, что я не уверен, что Лукашенко хочет быть частью этой войны. Думаю, он понимает, что вариантов открутиться от этого у него будет очень мало, если в Москве будет принято такое решение. Он сам довел себя и страну до такого уязвимого положения.
Я также не думаю, что он готов выступать инициатором того, чтобы военным путем менять расклад мира. У него нет целей глобального доминирования, как у Путина, который решил, что если надо войной решать вопросы, то будет войной. При этом Лукашенко добровольно и самостоятельно опустил свои пальцы в российские тиски с 2020 года. И продолжает в таком положении оставаться. Поэтому действует так, как может.
Я думаю, если бы давняя мечта Лукашенко занять Кремль исполнилась, то он бы мог себя вести еще хуже, чем Путин. Но сейчас он руководит страной, у которой нет ресурсов. Которая находится в полной зависимости от России. И его главная цель гораздо менее амбициозная — сохранить власть.
То есть у него совершенно другие стимулы и условия принятия решений, чем у Путина. И глобальный конфликт ему вообще не нужен. Власть есть. Внутри страны все более или менее под контролем. Синие пальцы крепко вцепились в кресло. А что хорошего ему эта война [с НАТО] принесет? Выгодополучателем вряд ли станешь. Возможно, она тебя еще и похоронит или принесет массовые разрушения. Ключевые решения будешь принимать не ты, а все риски и катастрофические последствия — твои.
— В связи с этим вопрос о последнем шансе. Лукашенко всегда думает о самосохранении, о гарантиях для своей семьи, он даже в последнем законопроекте прописал гарантии чуть ли не до пятого колена. В ситуации вероятной войны с НАТО, когда ситуация накалятся, в том числе из-за убийства Навального, не хочет ли он сохранить себя любыми способами?
Один из таких вариантов видится таким: он отпускает всех политзаключенных взамен на гарантии Запада о неприкосновенности и улетает, условно, в ОАЭ или Китай.
— А вот эта воображаемая возможность, о которой ты говоришь, у нее дедлайн когда? Завтра? Через месяц? Через год? Никто не знает. Поэтому Лукашенко может считать, что у него эта опция всегда будет. Твоя гипотетическая сделка предполагает, что в данный момент он теряет власть, ценнее которой для него ничего в жизни нет. А еще она предлагает ему от этой власти отказаться и жить условно во дворце в Эмиратах. Но для него это конец всему, только доживать останется.
Сейчас же он находится далеко не в таких безвыходных условиях: у него есть возможность за эту власть бороться. Войны с НАТО еще нет, и даже она не предполагает, что он эту власть в итоге потеряет. Поэтому опция «власть в обмен на безопасность» выглядит для него сейчас гораздо менее привлекательно, чем продолжать сохранять ее до последнего. Сейчас у него есть и власть, и безопасность.
У Лукашенко с 2020 года было много возможностей откатить назад и пытаться договориться с беларуским обществом, Западом. Но он этого не делал, по разным причинам.
А сейчас, я подозреваю, что если он начнет делать резкие внешнеполитические движения, пытаться как-то дистанцироваться от России и договориться с Западом, ему очень быстро и доходчиво из Москвы объяснят его неправоту. Я думаю, он осознает эти узкие рамки и двигается в этой колее, пытаясь одновременно урвать для себя как можно больше привилегий и преференций от российских союзников.
— Чтобы замкнуть круг, еще раз спрошу. Так что насчет политических заключенных? Варианта проработать план Б для сохранения себя, включающий освобождение людей в обмен на личные гарантии, Лукашенко вообще не рассматривает?
— Думаю, что потенциально, если бы ему сказали на Западе: «Александр Григорьевич, выпускайте тех, кого готовы, кого не считаете опасным для себя, мы с вас за это снимаем все санкции, отправляем вам послов, пытаемся вам помочь выжить в этом опасном мире», он бы согласился.
Просто ему никто такое не предложит. Это в принципе странно, зачем западному миру переживать за политическую жизнь одного хитрого человека, который сам себя загнал в эту ловушку. На Западе исходят из того, что, если он хочет спастись, он может сам пойти на уступки. Но Лукашенко считает, что ему это не нужно.
То есть нет взаимного интереса или компромисса, к которому стороны могли бы прийти. И для обеих сторон это пока неактуальная тема. Западным странам неинтересна Беларусь. Потому что попытка оторвать ее от России кажется бесперспективной. А если так, то зачем тратить на это время и свой политический капитал, финансы? Ради чего? Чтобы Лукашенко в очередной раз обманул?
А какая выгода в этом для самого Лукашенко? Ну, отпустит он политзаключенных. Ну пришлет ему Запад послов. Но ресурсно он от России будет зависеть все равно. Да, ему могут разморозить санкции, касающиеся калийных удобрений, дадут пространство для маневра. Но угроза Путина, который вряд ли будет за этим спокойно наблюдать, возрастает в разы.
Я подозреваю, что в такой атмосфере, когда перспектива войны висит в воздухе, с точки зрения Лукашенко не до компромиссов и дипломатических шагов. Сейчас самое логичное — держать максимально жесткую линию. Он это и показывает встречами с силовиками, своей риторикой. Военные времена в его понимании требуют тотального контроля, подчинения и жестокости, чтобы сохранять максимальную управляемость ситуацией. Потому что все мягкие шаги и уступки могут привести к потенциальной дестабилизации.
Поэтому, политзаключенные сейчас – это бесперспективная и малоинтересная тема для Лукашенко, можно сказать, что ее просто нет, пока его завышенный чек не согласятся безоговорочно и еще с чаевыми сверху оплатить на Западе.
