Фото: park.by
Господствующие экономические приоритеты (сохранение промышленности и спасение села) и уровень профессионально-личностных компетенций долго не позволяли Александру Лукашенко осознать, какие преимущества несет происходящая в мире информатизация. Проект Парка высоких технологий (ПВТ), авторство которого приписывает он себе сам и ему — пропаганда, стал возможен и развился не благодаря ему. Это – очередной миф.
ПВТ – это результат визионерства и настойчивости не самого важного во властной иерархии чиновника Валерия Цепкало и ряда представителей IT-бизнеса во главе с главой EPAM Systems Аркадием Добкиным. А вот где поучаствовал Лукашенко, так это в том, что спустя двадцать лет это яркое и перспективное начинание превратилось в еще один миф. На этот раз — о ПВТ как о флагмане и драйвере экономического роста страны.
Концепцию ПВТ сформировали и воплотили в жизнь в первой половине 2000-х два беларуских «американца».
Один из них – это выпускник беларуского политеха и МГИМО Валерий Цепкало. В 1991 году он работал в посольстве СССР в Финляндии, а после развала Советского Союза вернулся на родину и начал дипкарьеру в МИД Беларуси. В 1997 году с должности первого заместителя министра иностранных дел Цепкало отправился в США и возглавлял там посольство до 2002 года. После завершения дипкарьеры Валерий Цепкало стал помощником Лукашенко по науке и технологиям. И с 2004 года начал лоббировать создание в Беларуси аналога «подсмотренной» им в США Кремниевой долины.
Другой – это экс-минчанин Аркадий Добкин, который в начале 1990-х годов эмигрировал в США. Созданная им там компания по разработке под заказ программного обеспечения EPAM Systems со своего первого дня опиралась на трудовые ресурсы, которые находились в Беларуси. ПВТ должен был упростить работу на две страны, повысить ее эффективность и помочь масштабировать бизнес Добкина. В 2004-м EPAM Systems купила свой первый актив – IT-компанию в Венгрии. И готовилась к привлечению стратегического инвестора. Им через пару лет стал американский инвестиционный фонд Siguler Guff & Сo.
В ПВТ были очень заинтересованы и другие беларуские IT-компании, с середины 1990-х активно развивавшиеся в сегменте разработки ПО под заказ.
В 2004-2005 годах Валерий Цепкало не без труда уговорил Лукашенко на этот эксперимент. Один из многих появившихся в «тучные годы», когда в бюджет реками вливались нефтедоллары от переработки дешевой и беспошлинной российской нефти.
ПВТ в отличие от проектов в деревообработке, цементной промышленности стал единственным «выстрелившим». С минимальной нагрузкой на бюджет и с очевидным положительным результатом. Таким, что о нем через несколько лет заговорили во всем мире.
Заговорили, правда, не сразу.
Декрет №12 «О Парке высоких технологий» был подписан в сентябре 2005 года.
«В целях создания благоприятных условий для повышения конкурентоспособности отраслей экономики Республики Беларусь, основанных на новых и высоких технологиях» резидентам предоставлялись невиданные на постсоветском пространстве льготы.
Главные из них – индивидуальный подоходный налог для сотрудников компаний-нерезидентов фиксировался на уровне 9% и не включался в совокупный годовой доход. Были еще освобождение от налога на прибыль и НДС по оборотам от реализации товаров или услуг на территории Беларуси. Резиденты парка получали право производить уплату обязательных страховых взносов в уменьшенном размере. Они также освобождались от ввозных таможенных пошлин и НДС при поставках технологического оборудования, от обязательной продажи валюты, от платы за приглашение в Минск для работы и жительства иногородних граждан.
Были и другие налоговые привилегии. Которые в «тучные годы» ради эксперимента и без какого-то ущерба для бюджета могли себе позволить власти.
Первым директором ПВТ стал Валерий Цепкало, а резидентом парка №1 — EPAM Systems. Вместе с EPAM первыми участниками ПВТ в июне 2006 года стали еще три компании — «Сакрамент ИТ», «Системные технологии» и «Научсофт».
Собственно, дальнейшая судьба этой четверки – мини-история расцвета и деградации ПВТ.
EPAM Systems стала первой компанией с беларускими корнями, вышедшей на Нью-Йоркскую фондовую биржу, а потом включенной в «форбсовский» топ-2000 глобальных мировых компаний. После 2020 года EPAM Systems начала релокацию сотрудников и перевод заказов за пределы страны, а ее сооснователь Аркадий Добкин стал личным врагом Лукашенко.
Фото: devby.io
«Добкин или Дробкин, как его там фамилия. Это уже установлено — он деньги сюда перечислял на протестные акции. А там связан со спецслужбами. Деньги дали — перечислили, а они тут делили. Это ненормально», — в свойственном ему стиле спустя год после беларуской революции навесил на бизнесмена ярлык «предателя» Лукашенко.
После 2020-го владельцы «Научсофт» разделили бизнес на две части и сосредоточились на развитии его американской части. По итогам прошлого года как ScienceSoft он вошел в топ-200 самых быстро развивающихся бизнесов США. Обойдя Amazon, Airbnb и Google.
«Сакрамент ИТ» в 2010-е была исключена из ПВТ, обанкротилась и ликвидирована в 2022 году.
Совладельцы и топ-менеджеры «Системных технологий» в том же году были приговорены к различным срокам заключения за неуплату налогов.
В 2007 году в ПВТ появились первые иностранные компании – Tieto, Ciklum, Godel Technologies и другие. В 2011 году число его резидентов достигло 100. А в 2013 году объем их экспорта (90% в общей сумме производства) впервые превысил сумму в 500 млн долларов. В 2017-м – 1 млрд долларов.
Но только к середине 2010-х Лукашенко и в его окружении начали осознавать, что ПВТ – это не уровень агрогородков. А что-то выше.
Важным в поэтапном прозрении, затянувшемся на несколько лет, стал визит в 2010-м в Минск группы американских бизнесменов. В их числе оказался инвестор в EPAM Systems из Siguler Guff & Сo. Эндрю Гафф. Спич «волка с Уолл-Стрита» произвел впечатление на Лукашенко. Можно сказать, открыл глаза.
«В среде бизнесменов, работающих в сфере информационных технологий, появился афоризм: если у вас есть какая-то работа, отправьте ее в Индию; если у вас есть сложная работа – поручите ее Америке; если же у вас появилась работа, которую невозможно выполнить, – отправьте ее в Беларусь», — слова Эндрю Гаффа заставили Лукашенко присмотреться к ПВТ.
Их Лукашенко потом будет неоднократно пересказывать.
«Слушайте, я никогда не был так поражен за свои годы президентства, как после этих слов. Я тогда, за это ухватившись, думаю: «Ну, раз мы что-то можем, чего-то стоим, надо помогать этим айтишникам», — это цитата из одного из интервью Лукашенко, данного им в начале 2018 года.
Что-то, возможно, поменяли у него игры Wargaming, фанатом которых стал его младший сын Николай.
Но главной причиной «прозрения», как кажется, стали доклады о суммах, которые начали зарабатывать самые успешные IT-бизнесмены из ПВТ.
В 2016 году Bloomberg включил основателя Wargaming Виктора Кислого в свой список долларовых миллиардеров мира. За 2010-е объем международных сделок с беларускими компаниями и стартапами из ПВТ составил примерно миллиард долларов. Их покупателями становились ведущие технологические компании и влиятельнейшие IT-бизнесмены мира – Facebook, Google, Mail.Ru Group, Барри Диллер, Тедди Саги. Не остался в стороне «друг Миша» — российский миллиардер Михаил Гуцериев. Он инвестировал в первую беларускую криптобиржу и другие высокотехнологичные проекты.
Вокабуляр Лукашенко пополнился словами «мессенджер» и «криптовалюта». Viber стал для него изобретением «наших разработчиков». А ПВТ, конечно же, — исключительно его творением.
«Это я создал для них кластер – Парк высоких технологий, чтобы обеспечить этих яйцеголовых работой, чтобы они никуда не бежали. Они не платят никакие налоги. Что мешает работать? Бедные айтишники наши! Подавляющее большинство — 99,9% — с удовольствием работает и мне никаких претензий не предъявляет. А я продолжаю развивать этот парк даже в этом сложное время», — так заговорил Лукашенко в 2015 году.
Последний пассаж был привязан к теме задержания одного из самых известных беларуских IT-бизнесменов – Виктора Прокопени.
«Прозрение» наступило не только у Лукашенко, но и у его силовиков. В середине 2010-х они обнаружили для себя новый источник карьерного роста, наград и обогащения. Кроме «дела Прокопени» одно за другим начали появляться дела IBA, одного из старейших интеграторов страны «БелАВМ» и других известных IT-компаний.
Но стартовавшая в эти же год либерализация в отношениях государства и частного бизнеса прикрыла новую кормушку. Силовиков на время приструнили. Пострадавших айтишников реабилитировали. В том числе, и для того, чтобы дать ПВТ шанс пережить период своего расцвета.
Фото: president.gov.by
Его пик пришелся на временной отрезок между 2018 годом и августом 2020-го.
И во многом связан с трансформацией самого ПВТ. За это время из парка, который изначально объединял аутсорсинговые и консалтинговые компании, он стал многоотраслевым хабом. С упором на разработку собственных продуктов в IT, хардваре, медицине, биотехнологиях. И с развитием проектов, основанных на AI, криптовалюте, блокчейн-технологиях, венчурных инвестициях и т.д.
«Не так давно, посещая IT–компании, работающие в Беларуси, мы договорились, что следующим этапом развития будет строительство IT–страны. Все, что реализуется в сфере высоких технологий в мире, должно найти применение в Беларуси: искусственный интеллект, дополненная реальность, беспилотные автомобили, технология блокчейн, цифровые валюты. Наша задача — предоставить такие условия, чтобы мировые лидеры в этой сфере открывали в Беларуси свои представительства, центры разработок и создавали востребованный в мире продукт с высокой добавленной стоимостью», — это выдержка из послания Александра Лукашенко народу и парламенту, сделанная весной 2017 года.
IT-сектор тогда же впервые был назван им одной из точек, драйвером роста беларуской экономики. Под новые задачи директором ПВТ вместо Валерия Цепкало был назначен помощник Лукашенко, начальник главного идеологического управления Администрации Лукашенко Всеволод Янчевский.
Чтобы создать «в Беларуси наилучшие условия для работы компаний со всего мира», в конце 2017 года был принят декрет №8 «О развитии цифровой экономики». Или, как его неофициально назвали, декрет о «ПВТ 2.0».
«И мы потихоньку шли к этим блокчейнам, криптовалютам, дошли до них. И остановились. Я пригласил айтишников: они все плачутся там, в СМИ, вплоть до оппозиционных, — что-то им не хватает. Я собрал их и спрашиваю: ну, вы же яйцеголовые, умные все, чего вы плачете, с чем вы пришли? Смотрят на меня. Вот я вам, говорю, даю полгода срок, напишите все, что вы хотите, что вам сегодня мешает работать в Беларуси… Через полгода приносят. И я не глядя, можно сказать, подписал», — позже рассказывал о своем вкладе в развитие ПВТ 2.0. Александр Лукашенко.
Декрет закрепил действие льгот и других бонусов в рамках ПВТ до 2049 года. Многие его положения стали «революционными». Даже в мировом масштабе. Беларусь фактически стала первой в мире юрисдикцией с комплексным правовым регулированием бизнесов на основе технологии блокчейн и первым государством, легализовавшим смарт-контракты.
Инвесторы оценили передовые предложения ПВТ.
За 2018 год новыми резидентами стало 265 компаний – больше, чем за все годы существования ПВТ. В самом начале 2021 года их число превысило 1 тыс. компаний. Их штаты с примерно 30 тыс. человек выросли до 80 тыс.
В 2019 году экспорт участников ПВТ преодолел уровень 2 млрд долларов, а в 2021-м – 3 млрд.
Доля IT-сектора в ВВП страны c 3,2% в 2017 году выросла до 5,7% в 2021-м. Тогдашний министр экономики Дмитрий Крутой, впечатленный темпами роста, прогнозировал, что в 2022-2023 годах реальной будет доля IT в ВВП до 10%.
Этого не случилось и, похоже, не случится при нынешних политико-экономических лидерах Беларуси.
Шатдаун в августе 2020-го и начавшаяся зачистка резидентов ПВТ от политически неблагонадежных бизнесменов и программистов стал первым «черным лебедем» для проекта.
«Я думал: ну, не может же быть, чтобы твои дети начали против тебя войну. За это и поплатились. Оказывается, что и такие дети могут воевать против родителей, если им хорошо платят. То есть наши люди, это тоже откровенно надо признать, работающие в ПВТ, получая приличные доходы, заработную плату по сравнению со средней зарплатой в Беларуси, предпочли большие деньги и выполняли команды заграничных своих хозяев. Чаще всего заокеанских», — активное участие представителей IT-сектора в беларуской революции не отпустило Лукашенко в 2022-м и, похоже, уже никогда не отпустит.
Международные санкции, разросшиеся после 2022 года, стали еще одним «черным лебедем» для драйвера роста.
Несколько сотен резидентов с беларуским и иностранным капиталом уже вышли из ПВТ и перенесли деятельность в стабильные и безопасные страны. Прием новых заметно сократился. Если еще в 2021 году участниками ПВТ стали 180 компаний, то за два последующих года, 2022-й и 2023-й, всего 130. ПВТ покинули практически все ведущие западные и многие беларуские IT-бизнесы. А те, которые пока остались, сократили операции и прекратили наем новых сотрудников. Вместо них увеличивается с каждым годом доля IT-компаний из России.
Из-за массовой миграции и потери интереса со стороны новых западных инвесторов ПВТ уже утратил свой статус ведущего регионального IT-хаба. По количеству резидентов его в 2023 году обошли аналогичные образования Казахстана и Узбекистана, а в 2024-м – даже воюющей Украины.
Потери сотрудников на чистой основе оцениваются в 25-30 тыс. человек. Беларуские программисты теперь работают в Польше, странах Балтии, Закавказья, на Кипре и Балканах, в Северной и Латинской Америке и в странах Средней Азии.
Экспорт оставшихся в ПВТ резидентов продолжает падать. С 3,2 млрд долларов в 2021 году до 2,7 млрд – в 2022-м. И до 1,8 млрд. – в 2023-м. До минимального уровня за последние пять лет.
Доля IT в ВВП в 2022-м снизилась с 5,7% до 4,7%. За 2023 год этот показатель решили не публиковать.
В 2022-2023 годах Лукашенко сменил руководство парка и провел несколько совещаний по ситуации в ПВТ.
Но что для него гораздо важнее продолжающегося ухода компаний, эмиграции программистов, падения экспорта и значения для экономики ПВТ, он сам признался в ходе одного из совещаний: «Я как человек, отвечающий за безопасность нашего государства и стабильность функционирования нашего общества, не могу допустить, чтобы у нас еще раз пошла волна от айтишников там, ипэшников и так далее».
Мифы, которые мы заслужили. Так ли тщательно в Беларуси оберегают традиционные семейные ценности?
Долги, призраки, карлики. Как Лукашенко сохранил доставшуюся от СССР промышленность
Мифы, которые мы заслужили. Почему беларуское село не догоняет
Мифы, которые мы заслужили. Суверенитету Беларуси 30 лет, и он вне опасности?
Это фиаско, братан. Как Лукашенко провалил свои мегапроекты
