Портрет Лжедмитрия
Может показаться, что народная любовь или там легитимность – это иллюзорные материи. Что сильный лидер, у которого есть армия и ГУБОП, прекрасно может без всего этого обойтись.
История самозванца Лжедмитрия опровергает это представление. Потому что это история о том, как вера в легитимного царя оказалась сильнее царских пушек и стрельцов. Ничтожной горстки людей хватило, чтобы добыть самозванцу корону Московского царства.
К 1604 году Борис Годунов был фактическим правителем Московского царства уже двадцать лет. Сначала как регент при царе Федоре, слабоумном сыне Ивана Грозного, а после его смерти уже как полноправный царь.
Царь Борис Годунов был, как модно говорить, человеком противоречивым и неоднозначным. Много строил, например, именно при нем в Кремле появился первый водопровод. С переменным успехом воевал с соседями. Пытался проводить реформы. Правда, самой прочной из этих реформ оказалось окончательное введение крепостного права.
Царь был человеком недоверчивым и подозрительным. Правление Бориса Годунова было золотым временем для доносчиков. «И сталось у Бориса в царствие великая смута; доносили и попы, и дьяконы, и чернецы, и проскурницы; жены на мужьев, дети на отцов, отцы на детей доносили».
Борис Годунов
Довольно было одного доноса, чтобы арестовать подозреваемого, его жену, детей, друзей, родственников и даже соседей. Если после пыток человек признавался и каялся, то его обычно ссылали в Сибирь. Если упорствовал, то могли и повесить. Упорство во грехе считалось доказательством вины.
В общем, с политической стабильностью все было хорошо. С экономической немного хуже. В 1601 году в ряде областей случился неурожай. В стране начался голод. Цена на хлеб подскочила в 25 раз.
И тогда царь Борис решил позаботиться об обездоленных. По нынешним временам идея не очень оригинальная, но на Руси раньше так никогда не делали. Впервые в русской истории в стране был введен запрет на повышение цен. Но, удивительное дело, хлеба от этого больше не стало. Стало только меньше. Потому что те, у кого было зерно, отказывались его продавать по фиксированным ценам. Голод продлился два года. Только в Москве от него умерло больше ста тысяч человек.
Многие считали, что голод был наказанием за грехи неправедного царя. Ведь легитимность Бориса Годунова в глазах его подданных была сомнительной. Во-первых, он не имел отношения к династии Рюриковичей. Был избран царем, а не стал им по праву рождения. А во-вторых, Бориса Годунова подозревали в убийстве царевича Дмитрия, младшего сына Ивана Грозного.
И все же на двадцатом году правления власть Годунова казалась вполне прочной. Да, царю не хватало народной любви. Вместо народной любви у него был разбойный приказ, стрельцы и иностранные наемники. Вполне достойная, как казалось, замена сомнительной легитимности.
Поэтому, когда в Польше объявился человек, который выдавал себя за чудом спасенного царевича Дмитрия, Борис Годунов сначала не очень обеспокоился. Невозможно было себе представить, что какой-то самозванец сможет всерьез угрожать могущественному московскому самодержцу.
Кем на самом деле был человек, который вошел в историю под именем Лжедмитрий, неизвестно. Сам он, кажется, искренне считал себя спасенным царевичем. И многие до сих пор склоняются именно к этой версии.
В соответствии с официальной легендой, Лжедмитрий был беглым монахом Григорием Отрепьевым. Некоторые говорят, что это мог быть незаконный сын польского короля Стефана Батория, итальянский монах или агент иезуитов. На самом деле, для последующих событий происхождение Лжедмитрия не имело никакого значения. Главным было то, что в него поверили.
Хотя изначально ничто не предвещало успеха этому безнадежному предприятию. Попытки Лжедмитрия заручиться поддержкой польских властей большого успеха не имели. Король Польши был в принципе не против поддержать притязания самозванца, но польские магнаты не хотели ввязываться в войну с Москвой.
Придворная рота польских гусар.
Рисунок со стокгольмского свитка
Действенную поддержку самозванцу оказал лишь воевода Сандомирской Юрий Мнишек. Человек богатый, но не очень популярный и не имевший большого опыта. На деньги Мнишека Лжедмитрий собрал наемное войско. Около четырех тысяч поляков и запорожских казаков. Большей частью авантюристов, которым нечего было терять. Жалкий отряд против всей мощи Московского царства.
Из-за трудностей со сбором войск поход начался только 15 августа. В пределы Московского царства войско самозванца вступило вообще в октябре, когда уже началась осенняя распутица. Не самое благоприятное время для ведения военной кампании. Если бы в самом начале пути самозванец встретил хотя бы малейшее сопротивление, на этом его предприятие бы и закончилось.
Но сопротивления Лжедмитрий не встретил. Первый же русский город сдался ему без боя. Горожане взбунтовались, перебили царских стрельцов, арестовали воеводу и открыли ворота тому, кого они считали законным царем. Дальше все повторялось, как под копирку. Услышав, что законный царь идет добывать себе престол, города один за другим переходили на сторону Лжедмитрия. Войско самозванца росло.
Действенное сопротивление сумел организовать только воевода Новгорода-Северского. Приказав сжечь незащищенный посад, он прогнал из города всех неблагонадежных и с верными войсками заперся в Кремле. Осада длилась больше месяца, но взять город войска Лжедмитрия так и не смогли.
Зато они дождались царского войска. Первую битву самозванец выиграл. И эта победа едва не стоила ему успеха всего предприятия. Поляки потребовали оплаты, а денег у Лжедмитрия не было. Наемники взбунтовались и по меньшей мере половина из них, включая Юрия Мнишека, оставила войско самозванца и отправилась обратно в Польшу. С Лжедмитрием остались едва ли полторы тысячи польских рыцарей, да ополчения горожан и крестьян, которые перешли на его сторону.
В результате следующую битву Лжедмитрий с треском проиграл. Потерял половину пехоты, большую часть конницы и всю артиллерию. Лошадь под Лжедтрием была убита, и сам он спасся чудом.
После такого поражения казалось, что самозванца можно уже больше не бояться. По крайней мере, так решили власти в Москве. Вместо того, чтобы преследовать остатки армии Лжедмитрия, царские воеводы занялись наведением конституционного порядка. Обиженный на неблагодарный народец Борис Годунов желал мести.
Московские стрельцы.
Картинка с сайта topwar.ru
Такого масштаба репрессий в Московском царстве не было со времен Ивана Грозного. Царские войска сжигали деревни дотла по одному только подозрению в симпатиях к Лжедмитрию. Их жителей истребляли поголовно, не разбирая возраста и пола. Людей вешали, сжигали, сажали на кол, топили в прорубях.
Правда, царским воеводам случалось и проявить милосердие. Не без выгодны, конечно, для себя. Маленьких детей казнили не всегда. Иногда их продавали в рабство татарам.
Удивительное дело, но мероприятия по наведению конституционного порядка почему-то не добавили царю популярности. Вслед за черным людом на сторону Лжедмитрия начали переходить дворяне, которые до сих в основном поддерживали действующего царя. А восставшие города, вместо того чтобы капитулировать, активно готовились к обороне. Ну потому, что им все равно уже нечего было терять.
Маленький городок Кромы оборонялся против царских войск несколько месяцев даже после того, как артиллерия полностью снесла городские стены. В конце концов, в царской армии началось дезертирство.
Сам Лжедмитрий в это время сидел в Путивле, не решаясь выйти за городские стены. Но при этом его войско, вопреки логике и здравому смыслу, росло.
А Годунов был в ярости. Старый, больной царь уже не верил никому. Он считал, что его предали воеводы, что его предало войско. Угрожал после победы разобраться со всеми тайными и явными врагами.
13 апреля 1605 года Борис Годунов был веселее, чем обычно. Царь хорошо покушал и изволил много шутить. Потом поднялся на башню, чтобы посмотреть на Москву, но скоро спустился вниз, жалуясь, что чувствует себя дурно. Из носа и ушей у него пошла кровь и вскоре Годунов скончался. Естественно, многие подозревали, что царя отравили. Конечно, никаких доказательств этому не нашлось.
Но смерть Бориса Годунова круто все переменила. Новым царем короновали его сына Федора. Но положение дел в стране не способствовало тому, чтобы правление шестнадцатилетнего юноши было долгим и безмятежным.
7 мая осаждавшие Кромы царские войска объявили о переходе на сторону Лжедмитрия. После этого самозванец покинул, наконец, Путивль и двинулся к Москве. Только это был уже не военный поход. Это была триумфальная процессия. Города встречали Лжедмитрия как законного царя, войска переходили на его сторону. Власть царя Федора над страной становилась все более иллюзорной.
У царя Федора уже не было сил даже на то, чтобы защитить Москву от агитаторов самозванца. Самозванцу уже не нужны были пушки. Довольно было доброго слова.
В своих прокламациях Лжедмитрий называл себя законным наследником престола, а семейство Годуновых — узурпаторами, захватившими власть. Описывал недавнее разорение царскими войсками русских земель. Писал: «О нашей земли не жалеют, да и жалети было им нечего, потому что чужим владели».
Но решающим аргументом стало, вероятно, обещание Лжедмитрия не мстить никому, кто прежде служил Годуновым. 1 июня в Москве начался бунт. Царь Федор был взят под стражу и вскоре убит. Через два дня после бунта делегация боярской думы отправилась к Лжедмитрию, чтобы попросить его стать царем.
20 июня Лжедмитрий торжественно вступил в Москву, а через месяц был коронован. Его правление было вполне счастливым, но не долгим. Впрочем, это уже совсем другая история.
