Photo by Jana Shnipelson on Unsplash
До очередных президентских выборов в Беларуси еще больше года, а экономика уже загрустила. И стандартные решения, вроде накачки ее деньгами, работают все хуже. Да и денег больше не становится, и взять их можно только у Путина. Если тот даст. А дает он мало и со скрипом.
В общем, если Лукашенко решит идти на выборы сам, легкая победа (за отсутствием соперников) обещает трансформироваться в максимально дискомфортный для него срок. Пока — президентский. Но и альтернативы этому решению для него выглядят откровенно плохо и опасно.
Экономический расклад накануне выборов особого оптимизма не внушает. ВВП выполнил план правительства (плюс 3,9 процента), но не отыграл падение 2022-го года (минус 4,7 процента). Дальнейший рост потребует продолжения перегрева экономики, а нежелательность этого очевидна всем экономистам.
Вот и Россия уже более полугода ужесточает денежно-кредитную политику. А уж ей, воюющей стране под санкциями, рост экономики и промышленного производства нужен никак не меньше, чем Лукашенко.
Беларуский экспорт растет вяло даже на российском оборонзаказе, а параллельный импорт и успехи китайских производителей указывают на то, что легкой жизни на российском рынке не будет. И это еще по критичной для младшего союзника российской инфраструктуре не прилетали беспилотники. Хотя в Усть-Луге в выходные было горячо. А запасные порты у Минска как-то закончились.
Ресурсы для обуздания инфляции также держатся уже исключительно на энтузиазме чиновников из МАРТа, готовых по требованию Лукашенко нанести и производителям, и ритейлу несовместимые с жизнью травмы.
Впрочем, жизнь берет свое, и если в сентябре прошлого года годовая инфляция составляла рекордно низкие 2 процента, то в декабре годовой прирост достиг уже 5,8 процентов. Лекарства, овощи, фрукты, образование, транспорт и коммуналка дорожали быстрее прогноза.
Отдельная боль — дефицит кадров на рынке труда и демографическая дыра. С 2010 года число занятых в экономике сократилось почти на 500 тысяч человек. И масштабная волна эмиграции, начавшаяся после 2020 года, проблему только усугубляет.
Непопулярные решения в виде увеличения пенсионного возраста придется принимать скорее, чем ожидалось. А «красавцы» Лукашенко «всем хороши», но ВВП они не увеличивают, и зарабатывать на пенсии соотечественникам умеют куда хуже айтишников, предпринимателей, строителей, дальнобойщиков и парикмахеров. Одни расходы на этих «красавцев».
В общем, хлопотное дельце ждет следующего президента Беларуси. И Лукашенко это чувствует. Он и 2024-й уже назвал «особым» для Беларуси.
«Год у нас особый. Поэтому будем говорить все честно и откровенно, чтобы нас к очередным президентским выборам через год не упрекали, что мы там где-то юлили-вертели, неправду говорили и вообще власть наша ни к чему не годна, как сейчас уже начинают это раскручивать.
Поэтому этот год будет особый. Не потому, что нынешний президент хочет быть и дальше президентом. Не потому, что кто-то чего-то хочет. Мы просто людям должны еще раз доказать, что мы честно, искренне работали эти годы. Ну а если получится — убедить людей в том, что лучше нас не будет. Говорю открытым текстом в начале года», — отметил Лукашенко.
Вот только не уточнил: лучше «нас» — это кого? Его и Кочановой? И что будет, если не убедит? Судя по практике последних лет, всем неубежденным грозит не посадка так высылка. Так себе фундамент для очередного срока.
Ключевой вопрос прелюдии к очередной электоральной кампании: идти самому или делать ставку на преемника. Сигналы про проблемы со здоровьем у первого поступают регулярно. И отговорки, мол, «рубил дрова, упала колодка, килограммов 80, на ступню» — все менее убедительны.
Дряхление, утрата энергии и энтузиазма решать проблемы очевидны. И любимая лукашенковская мантра «все решения приняты» с бесконечным требованием чужих «непричесанных идей» подтверждает: своих идей не осталось. В общем, старый конь борозды не испортит, но глубоко не пашет. А времена такие, что надо и глубоко, и хитро.
Ставка на преемника — ход очевидный, но оптимальное время для этого ушло. Такое решение в 2019-м могло спасти страну и от массовых протестов, и от запуска репрессивной машины, и от соучастия в войне. Тогда сценарий «преемник» казался выигрышным для всех.
В высоких кабинетах (да-да, тогда журналисты еще не считались террористами, и были вполне вхожи в высокие кабинеты) на аккуратные предположения («Нет, ну вы посмотрите как было бы здорово, если бы Лукашенко сделал ставку на Макея (Турчина, Крутого)») чиновники впадали кто в задумчивость, кто в мечтательность. Мол, и вправду, почему бы нет… Чай не оппозиционера какого в президенты прочат, и даже не правительственного либерала.
Но синие пальцы не разжались, а даже наоборот. И мы имеем очередной случай «проклятия победителя» — когда цена выигрыша оказалась слишком высока.
В итоге спустя пять лет мы в той же точке. И Лукашенко, вроде, дозревает, говорит, мол, необходимо, чтобы «за спиной стояли два-три человека», «крепкие, профессиональные и понимающие ребята». И даже фамилии называет те же — посла Беларуси в России Дмитрия Крутого и главу Миноблисполкома Александра Турчина.
Но вот внешняя и внутрення ситуация не в пример хуже. А значит решиться — страшнее. Боится Лукашенко потерять власть — и всегда боялся.
Журналисты, общавшиеся в середине 90-х с экс-вице-премьером и главой ЦИК Виктором Гончаром, вспоминают, как тот жаловался на подозрительность Лукашенко. Мол, некая знаменитая в то время минская бабка нагадала свежеизбранному президенту Лукашенко, что его свергнет Виктор.
Гончар считал, что в том числе поэтому Лукашенко его так опасался и уволил. Исчезновение Гончара в 1999-м так и осталось нераскрытым.
А вот старую байку вспомнили в 2020-м, когда о президентских амбициях заявил успешный банкир Виктор Бабарико. Угрозу Лукашенко снова воспринял более чем серьезно.
В итоге склонности характера (подозрительность, мнительность, недоверчивость); провал свежей операции «Преемник» у непотопляемого, казалось бы, Назарбаева; личная травма раннего президентства — все это говорит в пользу того, что живой Лукашенко свой пост не отдаст. Ни детям, ни людям в погонах, ни крепким хозяйственникам.
Играть по правилам Лукашенко не привык, потому не верит, что кому-то можно доверить личное благополучие. А строить работающие институты просто не умеет. Поэтому 30-летие своего правления он встречает на останках суверенитета с переписанной Конституцией, правовым беспределом, с силовиками без тормозов, аморфным собранием «всебеларусов» и верной Кочановой. Похоже, эту партию ему придется доиграть самому.
