Фото: LookByMedia
Консервативный или базовый сценарий для Беларуси на ближайшие годы заключается в том, что ее внешняя политика будет полностью зависеть от российской, развиваться в фарватере российской. Такой прогноз сделал доктор политических наук, директор института «Политическая сфера» Андрей Казакевич в эфире «Еврорадио», проводящего совместно с Банком Идей цикл передач о том, какой будет Беларусь в 2030 году.
Казакевич отметил, что беларуская политическая система серьёзно пострадала в 2020-м, но к 2025-му произошла определенная стабилизация. «Но система стала ещё более простой и ещё более централизованной. И сложно сказать, насколько она может быть resilient, то есть устойчивой в долгосрочной перспективе, устойчивой от внешних шоков».
Централизация и простота имеют свои плюсы и и минусы, считает эксперт.
«В том случае, если у тебя есть страна, в нашем случае — Россия, которая позволяет покрывать всё, то есть большинство проблем внешнеполитических, экономических, то да, всё может выглядеть хорошо. Но если вызовы будут принимать гораздо более разнообразный характер, если надо будет решать задачи, связанные с реформами, ситуация может поменяться. А ведь так или иначе транзит власти должен произойти. Но нынешняя модель не очень хорошо предназначена для каких-либо изменений», — рассказал Казаков.
При этом зависимость от России политолог считает постоянным фактором, в котором нет ничего нового: все 30-35 лет последние мы жили в ситуации очень большой зависимости.
«Когда у нас говорят, что были периоды балансирования, какой-то диверсификации, я бы сказал, что это были периоды попыток балансировать и что-то диверсифицировать. При этом Россия имела ключевое влияние практически во всех секторах», — пояснил он.
В частности, можно вспомнить сектор безопасности, где Россия доминирует абсолютно, доминирует с начала девяностых.
«То же самое со сферой культуры, где также российское влияние никогда не опускалось низко. Половина населения так или иначе в орбите их информационного влияния находится», — добавил собеседник.
Чтобы называть тот или иной уровень зависимости критическим, стандартных подходов нет. «Но можно провести аналогию с государством-рантье. Государство-рантье — это государство, которое на 40% минимум зависит от продажи ресурсов. 40% ВВП генерируется через эту отрасль, и это влияет абсолютно на всё. Конечно, есть остальные 60%. Но отстраиваются какие-то дополнительные цепочки потребления, миграции, технологии, образования и так далее. И оказывается, что страна полностью зависит от от продажи сырья.
Так и в Беларуси. 40% в определенной сфере — это уже критическая зависимость, которая определяет всё остальное поле. То есть, если в информационном поле российские ресурсы контролируют 40%, то уже можно говорить, что это зависимость критическая. Потому что за этими сорока, которые непосредственно потребляют их контент, есть ещё процентов 20-30, которые употребляют косвенно».
Так что известное задание Лукашенко главе МИД Владимиру Макею что Беларусь должна треть экспортировать в Россию, треть — в Евросоюз и треть — страны Большой Дуги, никогда не выполнялось. И это в экономике — а вопрос ведь не только в ней.
Сфера безопасности абсолютно зависима от России. На 85-95% она так или иначе завязана либо на непосредственное сотрудничество с Россией, либо на кадры, которые готовится в России, как-то связаны с Россией, на технологии российские, и прочее.
А еще есть сфера идентичности. «Тоже казалось бы, суверенизация произошла на постсоветском пространстве. Практически во всех странах. Кроме, наверное, Беларуси, где базовые национальные мифы, в которые инвестируется наибольшее количество энергии, денег, внимания и так далее, всё равно очень сильно завязаны на российские мифы. Взять хотя бы Вторую мировую, или Великую Отечественную. Всё сводится к тому, что это война советского народа. А советский народ — почти равно русский народ. По крайней мере, в современной интерпретации», — рассказал Андрей Казакевич.
Фактически у беларуской власти не было запроса на политическую автономию, и сознательно, и бессознательно. Какое-то время такая пророссийская политика неплохо продавалась. «С девяностых до середины двухтысячных можно было получать дешёвый газ и нефть просто за то, что ты был единственным союзником России», — отметил он. Остальное просто не казалось важным, потому что в принципе горизонт планирования беларуских властей всегда был достаточно короткий.
«Если мы посмотрим, например, что происходило и происходит до сих пор в беларуской историографии, то отметим, что очень серьёзная революция произошла за последние 30 лет. И основа современной беларуской историографии — это национальный нарратив. Но проблема в том, что, историография — это научные произведения, потом, может быть, учебники. А чем дальше мы идём в массовую культуру, высказывания политиков, высказывания самого Лукашенко, массовые мероприятия, музеи и так далее, чем дальше мы отходим от этого ядра, тем меньше там становится, собственно, чего-то беларуского. В беларуской системе очень много людей с откровенно пророссийскими взглядами. Которые искренне считают, что так правильно,
и что нужно бороться со всякими Калиновскими и прочими».
«Мне кажется, — продолжил Казакевич, — что как-то интуитивно Лукашенко просто не хотелось иметь сильный нарратив. Потому что сильный нарратив значил бы, что он должен отдать его на откуп каким-то людям, которые могут его использовать. Сам он особо не может ни книги писать, ни фильмы снимать. Значит, нужно было бы кому-то делегировать. И ему, наверное, казалось, что это потенциальная угроза. Что если вдруг появится какое-то количество интеллектуалов, политиков, которые будут какие-то умные вещи продвигать, люди могут рассматривать их как какой-то центр власти, хотя бы символической».
Эксперт вспомнил проект по идеологии беларуского государства, запущенный в 2003 году. «К концу нулевых он постепенно выродился. Было освоено много средств, написано огромное количество книг по этому поводу. Это первая была попытка суверенизации информационного и интеллектуального пространства. Но консенсуса не было. И сам Лукашенко сказал, что вот как-то не ложится тема, а раз не ложится, то не надо. Тогда идём от жизни.
И конечно, те люди, которые более-менее серьёзно пытаются относиться к вопросам идентичности, истории и так далее, просто начинают потреблять либо беларуский национальный нарратив в его негосударственном изводе, либо русские националистические нарративы. И это делает всю ситуацию достаточно рыхлой и не очень устойчивой».
Рассуждая про другие внешнеполитические векторы беларуской политики, Андрей Казакевич отметил, что развиваются они и продолжат развиваться с учетом того, что Беларусь является близким союзником, военным союзником России.
«Есть такая иллюзия, распространенная даже в беларуской экспертной среде, что можно как-то от этого дистанцироваться. Как-то объяснить европейцам, что вот тут Лукашенко не контролирует ситуацию, поэтому давайте это вынесем за скобки и будем говорить о чём-то хорошем. Так не работает. Граница с Беларусью воспринимаются как источник угрозы. Она не будет организована так, как с дружественным государством. Это будет влиять и на визовый режим, и на то, какой режим контроля там осуществляется».
В итоге в кратко- и среднесрочной перспективе шансов на нормализацию отношений Беларуси с Западом мало. Европейская машина медленно набирает ход. Ее политика, экономика и сфера безопасности перестраиваются на противостояние с Россией. «Это стратегическое противостояние, и даже если будет мир в Украине, всё равно Россия не перестанет восприниматься как угроза», — считает эксперт.
«Те программы, которые сейчас утверждаются и обсуждаются, например, по перевооружению, по созданию «стены дронов», противодействию гибридным угрозам и так далее — это программы с миллиардами инвестиций. Они рассчитаны на много лет вперёд. очевидно. И в ближайшее десятилетие всё равно Россия будет рассматриваться как угроза. Если не реальная, то потенциальная. Единственное, что может как-то на это повлиять, это смена правительства в России. Её кардинальное переосмысление внешней политики. Но сейчас это кажется тоже очень маловероятным».
Так что сдерживание России для европейских стран — это ключевой вопрос безопасности. А Беларусь — один из элементов вот этого этой проблемы. “И вырваться из этих союзнических объятий будет либо сложно, либо даже вообще невозможно и очень рисковано”, — констатировал Казакевич.
Нормализация отношений, настоящая нормализация отношений между Беларусью и Европой, Беларусью и Соединёнными Штатами будет очень сильно зависеть от динамики российско-американских и российско-европейских отношений, считает эксперт. «Если будет потепление, то, соответственно, будут открываться возможности для налаживания хороших отношений. Если нет, то нет. И это касается, наверное, не только западного трека, но и всего мира в целом. Сейчас даже при сотрудничестве с странами так называемого глобального юга, беларуская внешняя политика фактически идёт по следам российской. Очень мало осталось треков автономных. Многие внешние проекты также завязаны либо на российскую поддержку, либо на российские деньги».
Так что базовый сценарий такой: Беларусь будет пытаться сохранять свою какую-то автономию от России в рамках того коридора, которая который отводится ей российской внешней политикой.
