Photo by Matthew Ansley on Unsplash
Вопрос освобождения политзаключенных – один из приоритетных для демократических сил Беларуси. О методах спорят уже три года, но ответа – как сделать это эффективно – до сих пор нет. Кто-то предлагает усиливать санкции, кто-то – отменить их, мол, «все равно не работают». Кто-то предлагает начать переговоры и торговаться. Ясно лишь одно — пока ни один из вариантов не привел ни к какому результату.
На днях Координационный совет опубликовал резолюцию по политзаключенным. В КС определили три стратегии освобождения политзаключенных: повышение эффективности санкций и усиление давления на режим; гуманитарный трек и переговорный процесс; компромиссы, если они не ставят под угрозу жизнь людей и не угрожают территориальной целостности и независимости Беларуси.
Все эти предложения, конечно, хороши на бумаге, но на деле выходит, что переговоры – это нормально, но кто переговорщики? А что с санкциями — они работают или нет? Ведь экономика Беларуси, хоть и дышит через раз, но санкции обходить научилась. Компромиссы? А как они выглядят для тех, кто внутри и сидит свои 10-12 лет?
Бывший дипломат МИД Беларуси, политический аналитик Европейского совета по международным отношениям (ECFR) Павел Слюнькин, за последние две недели на многих площадках высказывал свое мнение о том, что можно предложить Минску в обмен на освобождение людей. При этом Слюнькин приводит примеры стран, в которых тоже много политзаключенных, но санкций нет. И за руку с главами этих стран здороваются все западные лидеры.
— Нужно признать, что сейчас заинтересовать режим Лукашенко или запугать его чем-то, заставить его действовать как-то иначе, крайне сложно, — сказал Слюнькин в эфире «Еврорадио». — И я не считаю, что если кто-то считает, что санкции не сработали, то это автоматически значит, что вдруг переговоры или какие-то уступки или поклон в сторону Минска сработают.
И собственно говоря, международный опыт говорит о том, что инструменты для освобождения политических оппонентов, политических заключенных в разных странах используются разные, но результат, как правило, все равно в большинстве один и тот же. Освобождение политических заключенных – это, в первую очередь, добрая воля тех людей, которые этих людей в тюрьму и посадили.
Их можно попробовать заставить, если у тебя достаточное количество инструментов для этого. Или попытаться выкупить этих людей, но если там желания нет, то сделать это крайне сложно, — считает бывший дипломат.
Слюнькин привел несколько международных примеров, чтобы показать, что везде работают разные подходы.
— Вот берем пример Египта. В этой стране, по оценкам некоторых правозащитников, более 65 тысяч политических заключенных. Каждый год там выпускают из тюрем по помилованию: в 2021 выпустили 1600 человек, в 2022 — 1300 человек. А при этом 65 тысяч остальных остаются в тюрьме.
Президент Египта на полях саммита в ОАЭ встречался с Риши Сунаком, с вице-президентом США Камалой Харрис, с Шарль Мишелем. Легитимность его признают все эти люди. Санкций против президента Египта нет. Ну и что? Вы считаете, что никто не просит освободить этих людей из тюрем или эти те темы не поднимаются? Поднимаются, но люди продолжают сидеть в тюрьме.
Другой пример – Туркменистан. Жестокая власть, мы не знаем сколько там реально людей находятся в тюрьме. Правозащитники просто не могут назвать приблизительно число. Но по их данным, 162 человека просто исчезли в застенках. Возможно, они мертвы, возможно, живы — об этом никто не знает.
— Но президенту Туркменистана верительные грамоты вручают все послы, проблем с международной коммуникацией у него тоже нет. У него тоже есть звонки с разными представителями, он встречался с Меркель, встречался с Шольцем, и санкции против Туркменистана нет. То есть диалог про политзаключенных ведется, годами ведется, но не приводит к результату. Это к вопросу о том, что не нужно питаться иллюзиями, что если санкции снимем, то вдруг все зацветет добрым цветом, — считает эксперт.
Бывший сотрудник МИД напоминает, что против Лукашенко вводились разные санкции, в том числе за войну. Но результат точно не позитивный, движения в сторону освобождения политзаключенных нет. Экономика Беларуси подстроилась под эти условия, она не скатилась в какой-то коллапс, внешнеполитическая поддержка у Лукашенко достаточная — в мире много стран кроме Запада.
Он чувствует себя, по мнению эксперта, и внутри и внешне политически довольно стабильно и сейчас вдруг люди, которые призывают к переговорам, они говорят: «Александр Григорьевич, ну все, время, давайте договариваться. Мы вам какую-нибудь уступку маленькую дадим, а вы уже освобождайте людей».
— И у меня тогда вопрос возникает: ну а почему? Почему это должно быть ему интересно? Давление он пережил, санкции пережил а что вы ему в обмен можете дать? Я знаю, что западные страны могут дать в обмен или что могут предложить, чтобы ему было интересно. А что демсилы могут предложить?
Что реально контролируют демсилы из того, что может быть интересно Минску? А Минску интересно полная отмена санкций, полное признание легитимности, признания их [Минска] единственного законно статуса представлять интересы граждан Беларуси за границей и отказ демсил от «экстремистской» деятельности, как они это называют, и поддержки от западных стран.
Что из этого в руках у демсил есть? Первое — это признаться в поражении и попросить прощения. Сказать: Александр Григорьевич, вы правы, мы прекращаем борьбу против вас, освободите, пожалуйста, людей из тюрем. Признание от демсил Лукашенко не нужно, ему важно, чтобы его легитимность признали те, кого он считает своими визави – лидеры западных стран.
По мнению бывшего дипломата, сегодня наиболее реалистичное из того что общество и демсилы могут сделать – это попросить какую-то страну – Францию, Великобританию, США, Канаду, Германию, Польшу – взять на себя функцию переговоров. При этом в обмен на какие-то уступки, которые могут быть сделаны ими или этими странами, режим начнет отпускать хотя бы каких-то людей. И важно, что речь не идет обо всех политзаключенных сразу. Представить, что отпустят сразу тысячи человек, почти невозможно.
Экс-кандидат в президенты Александр Милинкевич в эфире «Обычного утра» отметил, что вариант санкций без особых обстоятельств, когда Лукашенко некуда деваться, не работает.
— І вось перад Захадам і перад намі ўстане маральны выбар: ці сядаць з такой крывавай, жорсткай, ужо таталітарнай дыктатурай за стол перамоў, ці змагацца за свабоду з узброенымі сіламі Беларусі? Дарэчы, я ўвесь час паўтараю, санкцыі ніколі ў Беларусі не вызвалялі палітвязняў.
Гэта як двувостры меч. Санкцыі могуць прынесці карысць у доўгатэрміновай перспектыве, могуць аслабіць дыктатуру, але ў нашым выпадку яны знішчаюць незалежнасць. Палітвязняў вызвалялі перамовы, дыялог, калі Лукашэнка быў настолькі аслаблены і напалоханы Расіяй, напрыклад, падчас грузінскага канфлікту, ён ішоў на перамовы і вызваляў усіх палітвязняў, — считает Милинкевич.
