Как узнал Plan B., в прошлом месяце в Беларуси закрылось представительство одного из мировых лидеров по выпуску санитарно-гигиенических, лекарственных и медицинских товаров, американского холдинга Johnson & Johnson. Как юридическое лицо холдинг присутствовал на беларуском рынке с 2010 года, а некоторые его бренды (самые известные из них Johnson’s Baby, Clean & Clear, DoctorMom, O.b.) – с 1990-х.
Из Беларуси ушел еще один знаковый инвестор. На этот раз - один из крупнейших в мире производителей глазной оптики - немецкая Fielmann Group. Но, как выяснил Plan B., немцев от этого у нас не стало меньше. Покупателем беларуских активов публичной компании Fielmann, чьи акции котируются на германской бирже Xetra, стал соотечественник семьи Фильманн. В отличие от них – пока не очень известный.
Как узнал Plan B., стартовала процедура банкротства компании "Имагуру". Она много лет управляла первым и самым крупным беларуским стартап-хабом Imaguru StartupHub. После того, как в 2021 году с "Имагуру" в Беларуси расторгли договор аренды, хаб с учредителями и сотрудниками перебрался в Вильнюс. В прошлом году КГБ признал Imaguru Startup Hub "экстремистским образованием". А в этом Генпрокуратура дала добро на "заключение под стражу" его основателей и руководителей.
В российских городах третий год продолжаются уличные бои. Буквально – за каждый дом. За право установить в них свои лифты конкурируют производители из России, Беларуси, Китая и Турции. Беларускому "Могилевлифтмашу" приходится тяжело. С одной стороны – растущие быстрее всех китайцы и стремящиеся увеличить свою долю турки. С другой – протекционизм или ангажированность местных заказчиков.
Как узнал Plan B., в Беларуси закрывает центр разработки и с середины октября ликвидирует юрлицо американская компания Lyft. В середине 2010-х ее называли очередным "убийцей Uber". Для достижения этой цели основатели Lyft открыли в Минске главный центр разработки. Догнать Uber не удалось. Но свой кусок на рынке такси-сервиса, стоимостью около 5 млрд долларов, беларуские сотрудники помогли Lyft все-таки заполучить.
Вслед за Михаилом Гуцериевым, закрывшим почти все свои проекты в Беларуси, из нее уходит еще один знаковый российский бизнесмен. Некогда он тоже входил в ближний круг Александра Лукашенко. Речь идет об Анатолии Тернавском. В свое время - крупнейшем нефтетрейдере, одном из первых девелоперов Беларуси, экс-фигуранте первого санкционного списка, партнере сына Лукашенко и работодателе президентской родни и родни других влиятельных чиновников Беларуси.
Белорусский БелАЗ объявил войну в России. Не прямым и главным конкурентам. Их, после того как в 2022 году закрыли свои заводы в Тосно и Ярославле американский Caterpillar и японский Komatsu, фактически не стало. Но руководство БелАЗ нашло новых. И беспощадно зачищает от них "жизненное пространство".
Ровно треть из 39 государств, постановлением Совмина Беларуси причисленных к "совершающим недружественные действия в отношении беларуских юридических и (или) физических лиц", в прошлом году нарастили прямые иностранные инвестиции (ПИИ) в нашу страну. На полмиллиарда долларов. В итоге доля вклада всех "недружественных" в "беларускую стабильность", как подсчитал Plan B., вновь выросла и превысила 40%. Где эти деньги Минском были оприходованы – на производстве архинеобходимых для здравоохранения ингибиторов или "воронков" со станками для российского ВПК – похоже, доноров особо не волнует.
Из Беларуси ушел еще один знаковый инвестор. Знаковый - потому что один из первых, около тридцати лет назад нашедший здесь место для своего бизнеса. И потому что родом из страны, которая являлась и по-прежнему является одним из крупнейших инвестиционных доноров беларуской экономики. И, наконец, потому что, как раз многие компании из этого государства несмотря ни на что не торопятся закрывать свои бизнесы ни в России, ни в Беларуси. Также как Олаф Шольц – давать "Таурусы" украинцам.
Все-таки уникален беларуский бизнес. В первую очередь - своей способностью преодолевать трудности. Трудностей, "не совместимых с жизнью" для любого другого, у него за четыре последних года более чем хватало. Выехать самому. Вывезти семью. Вывести деньги, чтобы не реквизировали наконец-то по-настоящему дорвавшиеся до кормушки милицейско-прокурорские "крыши". Релоцировать готовых уезжать сотрудников. Найти недостающих. И запустить заново бизнес. В подавляющем числе случаев – с нуля. И это в другой стране. В иных условиях. В которых редко к нему будут относиться благосклонно. Потому что теперь на неизвестно сколько на тебе клеймо "бизнеса из страны-соагрессора".
