Photo by Alexander Grey on Unsplash
Проценты по долгам беларуских цементных заводов за 2023 год опять оплатит беларуский бюджет. Государство увеличит свою долю в Беларуской национальной биотехнологической корпорации в обмен на погашение части ее долгов. Осталось еще начать операцию по спасению долгостроя Минск-Мир, и комплект будет полным. Беларуские власти не жалеют наших денег, чтобы оплачивать свои и чужие убытки.
«Вот стратегические проекты, которые поднимут страну на две-три ступени выше, чем сейчас. Это новое. И в этом направлении надо двигаться, если мы, хвастаясь, что мы такие умные и продвинутые, хотим это доказать на практике. Это очень выгодно и это нужно», — сказал Александр Лукашенко на совещании в декабре.
Пока, правда, тезисы про выгоду и пользу от мегапроектов ни разу не подтвердились практикой.
На 1 сентября общие долги трех цементных заводов составляли 164 миллиона долларов, 53 миллиона рублей и чуть больше миллиона евро. Проценты по этим долгам государство оплачивает за счет бюджетных денег с 2019 года. Тогда Александр Лукашенко принял решение о том, что цементную отрасль нужно поддержать государственными субсидиями на 900 миллионов долларов.
Сколько всего Беларусь потратила на то, чтобы стать цементной супердержавой, не знают, наверное, и сами беларуские власти. А может, просто боятся спросить. Все-таки идея модернизации цементной отрасли была одним из первых отечественных мегапроектов. А за двадцать с лишним лет реализации проекта денег можно было потратить много. И тратили, не жалея.
Только по состоянию на 2018 год и только на Красносельскстройматериалы правительство потратил не меньше чем 500 миллионов долларов. Тогда завод как раз пытались продать иностранному инвестору за 200 миллионов долларов. Инвестор почему-то не соблазнился, даже после того, как правительство намекнуло, что готово снизить цену в два раза.
Эффект двадцатилетней модернизации впечатляет. По итогам 2022 года Кричевцементшифер получил убыток в 23 миллиона рублей, Красносельскстройматериалы — в 40 миллионов, Белорусский цементный завод — в 41.
Потому что, как признавал сам Лукашенко еще в 2013 году: «Нам некуда было девать цемент».
Вот, судя по всему, с 2013 года мало что изменилось. Цемент по-прежнему девать некуда. По крайней мере девать с прибылью. Зато есть куда девать бюджетные деньги.
«Нам надо переработать эту древесину, чтобы не возить за границу за бесценок», — сказал Лукашенко во время очередного посещения Светлогорского ЦКК.
План заработать на беларуской древесине обошелся в 10 лет и почти миллиард долларов. По крайней мере, если считать на основе доступных данных. 650 миллионов из этого миллиарда составили китайские кредиты. С китайским подрядчиком беларуские власти в конце концов рассорились и достраивали завод за собственные деньги. Но кредит отдавать все равно надо. Сроки готовности при этом несколько раз переносились. В 2020 году Лукашенко торжественно открыл на ЦКК многострадальное производство беленой целлюлозы.
Но на полную мощность завод с тех пор так и не вышел. В 2021 и в 2022 объемы производства составляли около 70 процентов от проектных мощностей. Долг завода на середину прошлого года – примерно 2,5 миллиарда рублей.
Спасать проект власти собираются привычным уже способом. Потратив на него еще больше денег. План состоит в том, чтобы построить на заводе еще один цех ценой в несколько сотен миллионов. Срок окупаемости нового проекта должен составить десять лет.
Но цементные заводы и Светлогорский ЦКК хотя бы государственные предприятия. А вот БНБК, аналогов которой нет, на 75 процентов принадлежит частным лицам. На строительство комбината было потрачено 610 миллионов кредита, полученного под государственные гарантии и еще 220 миллионов кредитов, выданных на текущую деятельность государственными банками.
Еще до октября прошлого года беларуские власти очень гордились этим проектом. А в декабре внезапно выяснили, что у предприятия дела «обстоят не совсем так, как планировали».
«Есть существенные недоработки и проблемы по загрузке мощностей завода, сбыту готовой продукции. Все это негативно влияет на финансовые показатели БНБК», — сказал тогда Лукашенко.
В 2022 году выручка БНБК составила 160 миллионов долларов при плане в 400 миллионов. За восемь месяцев прошлого года заработала 120 миллионов долларов, при плане на год в 460 миллионов.
При этом частный инвестор по какой-то удивительной причине спасать свое уникальное производство не торопится. Поэтому правительство в конце декабря приняло решение увеличить долю государства на комбинате в обмен на погашение части долгов за счет бюджета. То есть, за свои собственные, а точнее за наши деньги, власти собираются повесить себе на шею еще один Великий камень. Интересно, что если бы мегапроект оказался успешным, прибыль досталась бы основным владельцам. А вот убытки традиционно становятся государственными.
И, судя по всему, этот камень не последний. В самом конце прошлого года Лукашенко, опять внезапно, обнаружил, что с еще одним мегапроектом все пошло не совсем так, как планировалось.
С середины 10-х годов большие друзья беларуских властей, братья Каричи, строят грандиозный комплекс Минск-Мир. Тогда Лукашенко называл это строительство историческим проектом.
«Мы должны реализовать его достойно. Пусть это будет образцом сотрудничества всего нашего славянского мира», — сказал он в 2015 году на встрече с сербскими бизнесменами.
Тогда компания Dana Astra получила грандиозные налоговые льготы и возможность бесплатно пользоваться городской инфраструктурой. Ее освободили от уплаты налога на прибыль, налога на имущество, таможенных пошлин, на ввоз оборудования необходимого для строительства.
И вдруг оказалось, что образец сотрудничества славянского мира был не таким уж образцовым.
«Пошли жалобы на «Дана Астра». Вы разберитесь, почему люди жалуются, — сказал Лукашенко 29 декабря. – Пусть переделывают все. Ибо ответят так, как отвечают все в Беларуси. Пришли работать в Беларусь — пусть работают, как надо».
Все беларуские мегапроекты проходят один и тот же цикл. Сначала власти затевают проект, аналогов которому нет. Тратят сотни миллионов бюджетных и кредитных денег. Некоторое время гордятся уникальными достижениями. Потом, внезапно, обнаруживают, что с проектом что-то пошло не так. Что вместо сказочных прибылей приходится подсчитывать убытки. После этого проект начинают экстренно спасать, закачивая в него еще десятки и сотни миллионов бюджетных субсидий.
Примерно, как гусеница, только бракованная. Потому что превратиться в бабочку у нее ни разу не получилось.
