Photo by Eric Nopanen on Unsplash
Плюнуть вслед уходящему и пнуть ногой упавшего — развлечение для слабаков и неудачников. То есть весьма распространенное. Показательная, демонстративная бравада: и проваливайте, не очень-то и хотелось. Уходите, западные бренды, у нас будут свои, не хуже. Что мы, в булку колбасу не запихнем, в самом деле. Сошьем, припаяем, по бутылкам разольем — обзавидуетесь. Закрывайте свои «Свободы», мы будем злорадствовать вам вслед. Над проектами, над оставшимися без работы командами, над тем, что было ценно нескольким поколениям людей, особенно по эту сторону океана.
После уходящих не останется пустоты, вообще чуждой природе и обществу. Но то, что заполнит пустоту, с большой вероятностью понравится вам еще меньше. В экономике все просто и знакомо каждому беларусу. Импортозамещение — прекрасная возможность купить худший товар по более дорогой цене, но с чувством глубокого удовлетворения. Мы их сделали.
Гибрид закусочной и автолавки можно относительно успешно выдать за McDonald’s. Прекрасный Camembert с белой корочкой плесени — делать в Вилейке. Выйдет дорого, но зато утерли нос всем, кто думал, что мы плакать будем по зарубежным деликатесам.
Начиналось импортозамещение от бедности, продолжалось и ширилось — из упрямства и недопонимания экономической базы.
Вот после недавнего окончательного ухода из Беларуси германского гиганта SAP импортозаместить придется его продукты по корпоративному управлению. Сложные продукты для управления промышленными гигантами. Российские топы сетуют и руками разводят — нет равноценной замены. В Беларуси быть недовольным в последние годы не принято: и заменят, и отчитаются, как все прекрасно. Никому неохота потом следователю объяснять, откуда ты такой умный выискался, что политика партии тебе не нравится.
Общественная жизнь не то чтобы сложнее экономической, но устроено все куда тоньше, и менее очевидно для неспециалиста.
Вот государство в 2021-м катком прошлось по негосударственным медиа, посадив, разгромив, в основном ликвидировав и поголовно заткнув. И вздохнуло с облегчением: стерильный мир без гнусных (проплаченных, вражеских) журналистов обещал быть прекрасным. Проблем в публичном поле нет, потому что некому на них указывать.
В результате когда что-то случается (а раньше или позже всегда что-то случается), у нас имеются безмолвные и всем довольные жертвы (вот тут — про жертв стихии, или тщательно скрываемая проблема (пока уже так не прижмет, что Лукашенко сам озвучит — как недавно с картошкой).
Вопросы задавать некому. И вот премьер отвечает кому-то неназванному, про дилемму между ростом экономики и стабильностью, аргументирует свой выбор. Но только в госсми ни про какие такие дилеммы не заикались. Им не до скучной экономики — фильмы про врагов народа сами себя не снимут. Да и вообще медиа внутри страны предпочитают не обострять: слишком хорошо помнят, что за это бывает (неприятные статьи УК — если кто забыл).
«То есть выходит, это он с нами общается», — прикидываем с коллегой, экономистом-экстремистом. И правильно, в общем, делает. Если игнорировать вопросы, ответы люди начинают искать в других местах. И не в любимом отдельными гарантами телевизоре.
Неожиданный подарок двум дружественным диктаторам преподнес на днях Дональд Трамп, сделав то, чего те не добились репрессиями. Сперва обрубил финансирование медиа в изгнании. А потом и вовсе ударил по одним из главных независимых американских СМИ, которые вещали по всему миру – «Голосу Америки» и «Радио Свобода».
14 марта Трамп подписал указ, требующий провести масштабные сокращения в семи агентствах, включая USAGM, курирующий «Голос Америки» и «Радио Свобода». После этого сотрудники «Голоса Америки» получили письмо о том, что их отправляют в оплачиваемый отпуск. А в адрес руководства «Радио Свободы» пришло письмо о немедленном расторжении грантов, которые финансировали деятельность медиа до конца года.
Сотрудники «Голоса Америки» уже в воскресенье стали получать письма об увольнении с 31 марта. «Радио Свобода» в субботу уведомили сотрудников, что будут обжаловать решение и пообещали выплатить зарплаты за март.
«Иранские аятоллы, китайские коммунистические лидеры, автократы в Москве и Минске будут праздновать гибель Радио Свобода через 75 лет [после создания «Свободы»]. Победа наших противников сделала бы их сильнее, а Америку слабее», — прокомментировал решение Трампа президент и гендиректор сети RFE/RL («Радио Свободная Европа / Радио Свобода») Стивен Капус.
Коллеги подробно рассказывали историю «Радио Свобода». Ставка на пропаганду без пропаганды была беспроигрышной. Контраст качественной журналистики с кондовой партийной пропагандой был столь разителен, что слушание «вражеских голосов» стало культурным кодом поколений. И продолжало им оставаться. Благо кондовой пропаганды в мире меньше не становится.
Кроме аятолл и партбоссов радуются закрытию медиа и многие обыватели. Злорадные комментарии, кажется, лично заинтересованных в том, чтобы вчерашние журналисты оказались на заводах, в магазинах, в службе такси и на стройках, заполняют соцсети. Ага, получИте, будете знать, как простой народ выживает.
Пнуть журналиста легко. Мы пишем про разное, и потому нередко поверхностны. Мы часто ошибаемся. У нас никогда не было нормированного рабочего дня, большой зарплаты и длинного отпуска. На нас регулярно орали и жаловались. Нам угрожали. Нас не пускали, выгоняли, запрещали. И это было еще до того, как начались массовые репрессии и десятки журналистов оказались в беларуских тюрьмах.
Несмотря на это, до 2021-го года мы зарабатывали деньги. И большинство обходилось без грантов, предпочитая рекламную модель. И это было взаимовыгодное сотрудничество, а не реклама «в нагрузку» — которую сейчас штампуют госсми. Сейчас сайты негосударственных медиа заблокированы, донаты криминализованы, большинство команд — экстремистские организации.
Мне не раз встречался аргумент, мол, читатель прокормит полезное медиа, как хорошего доктора прокормят пациенты. Ох, не факт. Журналистика — это не про прокорм. То есть мы, безусловно, выживем. Я знаю тех, кто ушел из профессии в ИТ, на заводы, в курьеры и продавцы. Многие — рады. Нормированный рабочий день, стабильная зарплата.
«А как же флер интеллектуальности и влиятельности?» — шучу с экс-коллегой. И ржем вместе, потому что мы журналисты из Беларуси, а не из американских сериалов. Так что всегда чувствовали себя скорее сезонными рабочими, чем инфлюенсерами.
А теперь — немного про скучное. Журналистика — общественное благо. Без нее нет здорового гражданского пространства. Давать основанную на фактах информацию, формировать повестку, выступать в роли независимого наблюдателя. Чтобы быть общественным благом, журналистика должна находиться подходящих условиях. А выдавать новости и анализ, делать новые программы, имея горизонт планирования — день простоять да ночь продержаться, — утопия.
И убить сми, перекрыв ему деньги — легко. Получить такое же по охвату сми, вернув деньги через месяц или год — вряд ли.
А злорадствовать не надо. Для здоровья вредно.
