Photo by Sandy Millar on Unsplash
«Падение рождаемости происходит несмотря на колоссальные усилия, которые прилагает государство для ее увеличения.» Такая простая и такая знаковая цитата. И крик души: ну мы ж так стараемся, почему ж не получается? Ответ в той же цитате дальше: все дело в нашей лености. А государство правильно все делает. Это же очевидно. Но постойте: рождаемость что, правда падает? Данные ведь закрыты, и мы-то думали, что их закрыли, чтобы не показывать наши успехи недоброжелателям. Так что ж там с той рождаемостью?
Ну да, точно падает. В 2015 году, когда рождаемость в современной Беларуси достигла пика, за год родилось 119 028 детей, а в 2020 году (насколько мы понимаем, это последние официально опубликованные данные) – 82 124 ребенка. Это 69% от уровня 2015 года. Дальше рождаемость мы можем оценить сами, причем достаточно точно, потому что Белстат публикует данные по пятилетним возрастным группам.
Не будем утруждать вас простыми расчетами, просто приведем цифры: в 2021 году родилось примерно 79,7 тысяч детей, а в 2022 году – примерно 73,9 тысяч, или 62,1% от уровня 2015 года. Падение более чем на треть за какие-то семь лет – это повод для беспокойства. Если, конечно, тебя беспокоит будущее страны. Нас беспокоит, поэтому посвятим крику души представительницы Мингорисполкома несколько абзацев.
Вопросы, связанные с такой важной предпосылкой принятия решения о рождении ребенка как необходимость удовлетворения базовой потребности в личной безопасности оставим в стороне, сосредоточимся только на «колоссальных усилиях» государства.
Если семейная политика (те самые «усилия государства») в стране есть, то она отталкивается от той или иной гендерной идеологии. Да-да, вы не ослышались – и беларуская семейная политика тоже исходит из того, какими видят гендерные роли ее разработчики. Не реальные гендерные роли, а именно воображаемые, вписывающиеся в собственную картину мира.
В официальной картине мира женщина – это прежде всего мать и хозяйка в доме. А чтобы реализоваться как мать и хозяйка, нужен долгий отпуск по уходу за ребенком и семейное гнездышко – квартира (желательно не в столице) или домик в агрогородке. Все понимают, что семье очень сложно заработать на жилье, если мать постоянно в декрете, поэтому государство должно помочь тем семьям, где женщины готовы отказаться от работы и заниматься детьми 9 лет и больше. И для экономики хорошо – чем больше многодетных, тем больше жилья строится, экономика растет! И государство радо: обо всех позаботилось, все управило!
Одно непонятно в этой картине мира: зачем женщинам учиться? Достаточно базового образования, чтобы могли потом детей учить писать и считать. Остальные знания все равно только голову высушат, а потом, за время декрета, забудутся. Пропадут государственные денежки, потраченные на женское образование!
Государство тут возражает: мол, пусть работают, никто ж не мешает! Управилась дома – иди и работай! Женщины сильные, такая у них женская доля – со всем справляться. А кто не справляется, те лентяйки просто. А государство все делает правильно, помогает, старается. Не ценят просто.
В другой картине мира гендерные роли мужчин и женщин похожи: и те, и другие – это живые люди, а не функции (это называется гендерным равенством). Решения о своем «предназначении» и распределении обязанностей в семье они принимают осознанно.
В такой картине мира семейная политика государства другая. Оно может подталкивать мужчин к большему участию в воспитании детей, привязывать размер пособия по уходу за ребенком к зарплате родителя, который уходит в такой отпуск, создавать максимум возможностей для раннего выхода родителей из отпуска по уходу за ребенком и прочее в том же духе. Такая семейная политика помогает женщинам легче принимать решение о рождении первых детей, потому что дает им возможности для профессиональной реализации и обретения финансовой независимости.
Первая картина мира вполне подходит для первой половины 20 века. Индустриализация, милитаризация, низкий уровень образования и отсутствие альтернатив формировали патриархальные гендерные роли. Это позволяло государству рассчитывать на постоянный прирост рабочей силы для строек коммунизма и живой силы для Красной армии. Альтернативная картина мира описывает наше время, а соответствующая ей семейная политика подходит для эпохи второго демографического перехода, в которой мы сейчас находимся.
Проблема государства… простите, не государства, а людей, которые себя с ним отождествляют – так вот, проблема в том, что они категорически отказывается принять реальность такой, как она есть, и строит свои высказывания и в какой-то степени свои действия на…
А вот тут надо быть точным. На желаемой картине мира? Нет. На собственных взглядах? Тоже не обязательно – цитата в начале текста принадлежит женщине, в полной мере реализовавшейся как профессионал, работавшей руководителем крупных компаний и занимающей высокий пост в государственном аппарате, что совсем не оставляет времени на «хранение очага». Скорее, на попытках угадать, какая она, «правильная» картина мира. А тут уже насколько воображения и смелости хватит. Поэтому картин мира получается много, и все они какие-то туманные, ну, вы же понимаете.
Окей, так как рождаемость-то поднять? Ну, это сложно. Для этого государству надо больше стараться и приложить не просто колоссальные, а титанические усилия: признать, что человек, его права, свободы и гарантии их реализации являются высшей ценностью и целью общества и государства. Что, это цитата? Вторая статья Конституции? А, ну тогда все в порядке. Конституция врать не будет, а с рождаемостью показалось просто: наверняка растет. С таким-то государством!
