Photo by Miryam León on Unsplash
Беларусам, находящимся за границей, стали приходить сообщения от сотрудников СК и ГУБОПиК. Об этом сообщает правозащитная инициатива Dissidentby.
Как пишут правозащитники, сообщения приходили от сотрудников Минского, Брестского, Гродненского отделов СК, а также ГУБОПиКа. Сообщения приходят в мессенджеры на беларуских номерах. Что же в них написано?
«Добрый день. Вас беспокоят из ГУБОПиК. Знаю, что за границей находитесь, перезвоните на этот номер. Есть необходимость переговорить», — говорится в одном скриншоте сообщения.
Ну не очаровательно ли? Конечно, каждому приличному беларусу незамедлительно захотелось перезвонить и поинтересоваться, что же такое интересное ему хочет сказать сотрудник ГУБОП или СК.
«Вядома, што выйсці на сувязь спрабуюць з людзьмі, якія аказваюць ці аказвалі дапамогу рэпрэсаваным», — пишет Dissidentby.
В Телеграм-канале силовиков косвенно подтвердили, что это их рук дело, отреагировав на новость и скриншот угрозами. Ничего нового, конечно.
«Не знаем, кто там кого беспокоит, но передача скринов экстремистскому формированию это уголовное преступление. Кто-то не просто потерял возможность, например, возместить ущерб и прекратить дело за финансирование, но и навесил на себя еще одну тяжкую статью», — написали в Телеграм-канале силовиков.
То есть перезвонить силовикам из заграницы предлагается, чтобы они зачитали вам статьи УК, с которыми вас с радостью примут на родине. Ну и чтобы у вас была уникальная возможность немножко покаяться. Ведь покаяние нынче для беларуских силовиков, как наркотик. Не покаялся тебе никто на работе сегодня – день прожит зря.
Эти удивительные инициативы власти по возвращению беларусов на родину уже даже не смешат. Глупо, нелепо и решительно непонятно целеполагание всего этого балагана.
Очевидно, что главная проблема в том, что авторы таких инициатив всех меряют по себе, забывая, что уехавшие люди не живут в вакууме и прекрасно видят, как сильно помогают «покаяния и чистосердечные признания» в смягчении вины. При таких условиях перезванивать, пожалуй, не очень хочется.
