Алесь Пушкин. Фото: «Радыё Свабода»
В реанимации умер политзаключенный художник Алесь Пушкин. Об этом в соцсетях написала его супруга, а позже информацию СМИ подтвердили в колонии.
И это просто сущий кошмар. Кого еще не дождутся родные? Отсутствие новостей о политзаключенных в последнее время. Перезадержание Дашкевича по новой статье в день выхода из колонии.
Такие вести заставляют задуматься: а так ли правы те, кто считает, что с режимом нельзя торговаться, что вести переговоры с террористами нельзя. А через сколько смертей уже можно?
В Вильнюсе сегодня начался саммит НАТО. Перед ним Светлана Тихановская встретилась с некоторыми главами МИД стран-членов альянса, а позже через журналистов ответила тем, кто призывает договориться об уступках Лукашенко в обмен на освобождение политзаключенных.
«Мая стратэгія ясная — гэта максімальны ціск на рэжым, каб яго знішчыць, і дапамога людзям. Вызваляць усіх ці вызваляць за нейкія саступкі двух, трох, пяць чалавек, а астатнія будуць сядзець, бо ўсе аргументы, усе карты ўжо на стале (зняцце санкцый ці нейкія іншыя інструменты) — і ўсё, далей мы не зможам рухацца.
Нашая пазіцыя, што гэта нельга рабіць, бо гэта будзе вялікі крок назад. Ёсць ідэі выкупляць [палітвязняў] ці яшчэ нешта. Ну, можа, гэта і спрацуе на аднаго, двух, трох чалавек, але ж сядзяць жа тысячы. І абменьваць аднаго-двух чалавек за год — гэта не падыход», — цитирует Тихановскую @pozirkonline.
Вот за Пушкина уже можно не торговаться, поздно.
Светлана Тихановская выразила соболезнования близким Пушкина. «Кожная смерць палітзняволенага – адказнасць рэжыму і асабіста Лукашэнкі, які трымае іх у нечалавечых умовах. Зусім незразумела, як знайсці адказ на пытанне: колькі яшчэ павінна памерці людзей за кратамі, каб рэжым пачаў дыялог з грамадствам і вызваленне людзей з турмаў? Я выказваю шчырыя спачуванні жонцы Алеся, яго блізкім і сябрам. Памяць пра Алеся і яго творчасць застанецца з намі назаўжды», — написала она.
Еще один широко известный — когда при росписи фрески «Страшный суд» в деревенской церкви Пушкин изобразил среди грешников Лукашенко и митрополита Филарета в окружении омоновцев.
Как пишет Медиазона, 22 марта 2021 года в главной государственной газете страны «СБ» вышел текст под названием «Портрет предателя: как героизируют нацистских преступников». Автор пересказывал биографию Евгения Жихаря — «обыкновенного предателя Родины, коллаборациониста, переметнувшегося к нацистам» — а затем переходил к Алесю Пушкину, который написал портрет Жихаря и выставил его в гродненском Центре городской жизни. «Я даже не знаю, как это прокомментировать», — возмущался обозреватель «СБ».
25 марта 2021 года, в Киеве открылась выставка беларуского протестного искусства «Кожны дзень». В интервью украинскому каналу художник сказал: «Лукашенко — это гной. Он наша беда». На Пушкина завели уголовное дело, но он вернулся из Киева в Минск. Его обвинили в реабилитации нацизма — разжигании розни и надругательмтве над госсимволами за перформанс «Падарунак Прэзідэнту».
В своем первом пресс-релизе о деле Пушкина прокуратура связывала обвинение в «реабилитации нацизма» исключительно с портретом Евгения Жихаря.
Обвинение считает, что Пушкин представил пособников нацистов как патриотов Беларуси и тем самым «попытался предать забвению уроки разрушительной войны, цинично исказив ее нравственные и правовые итоги, поставил на один уровень истинных героев и предателей, а также подверг сомнению решения Международного военного трибунала, которые не имеют срока давности».
В марте 2022 года художник Алесь Пушкин получил 5 лет колонии строгого режима по ч. 3 ст. 130 УК («Разжигание расовой, национальной, религиозной либо иной социальной вражды или розни») и ст. 370 УК («Надругательство над государственными символами»).
Приговор вынесла судья Елена Шилько. Гособвинителем был Александр Король. Его отправили отбывать наказание в колонию «Волчьи норы» в Ивацевичах. В ноябре 2022 года ему ужесточили режим и перевели в тюрьму №1 в Гродно.
Страшное совпадение: слова Тихановской и смерть Пушкина, невыход из тюрьмы Дашкевича, которого дома ждут четверо детей и жена.
Прошло три года с начала массовых репрессий, а маховик не останавливается, давление не помогает, становится только хуже, политзаключенные болеют и умирают в тюрьмах.
Умер Пушкин. Умер Николай Климович. Умер Витольд Ашурок. Правозащитникам известно про десятки тяжелобольных за решеткой.
И совершенно непонятно, как найти ответ на вопрос: даже одна человеческая жизнь не стоит того, чтобы пойти на переговоры с теми, от кого эта жизнь зависит?
